Ирния и Вирдис. Тетралогия

Раткевич Сергей

Король Илген подошел к жене и благодарно поцеловал ей руку.

– Спасибо, – промолвил он. – В таком случае я буду сходить с ума хоть немного меньше.

– Тебе нельзя сходить с ума… твое величество, – грустно усмехнулась королева. – Эта страна недостаточно безумна, чтоб ею правил сумасшедший король.

– Вот именно, – откликнулся король Илген.

– Ильтар остался, потому что почел это своим долгом, – добавила королева. – Он поступил, как взрослый, как твой преемник… нельзя его осуждать. И отзывать в безопасное место – тоже нельзя.

– Хотя так соблазнительно.

– Еще бы. Но нам это не светит. Наш удел сидеть, ждать и бояться.

– Ненавижу сидеть, ждать и бояться, – раздраженно проворчал король Илген. – Почему с этим Вирдисом вечно какие‑то проблемы?

Королева Кериан нежно обняла своего супруга.

– Вероятно, Боги создали его, дабы укрепить твою волю, – промолвила она. – У вас все, маркиз?

– Да, ваше величество, – откликнулся начальник ирнийской службы безопасности.

– Тогда

вы свободны. – Королева Кериан сделала знак, приказывающий ему удалиться. – Дайте нам немного времени привыкнуть к вашим ошеломляющим сведениям.

Маркиз Фальт поклонился и вышел. Король с королевой еще долго стояли обнявшись.

– Вместе не так страшно бояться, – прошептала королева Кериан.

– Верно, – ответил король Илген. – Вместе – не так страшно.

* * *

– Вы хотите сказать, что эти твари способны выйти из любой стены? – с ужасом спросил король Ренарт.

– Боюсь, что так, ваше величество, – откликнулся мастер Шенкит.

– Проклятье, но ведь это означает, что весь Ирлассен… – сдавленным голосом прошептал король Ренарт. – Весь Вирдис… все города… – тотчас поправил он сам себя.

Мгновение король молчал, закрыв лицо ладонями. А потом резко повернулся к генералу Гламмеру.

– Генерал!

– Да, ваше величество.

– Требуется немедленно вывести жителей из столицы. Задействовать все имеющиеся возможности. Армию, гвардию, вашу службу. Передать предупреждения в другие города. Пусть начинают строить лагеря для временного поселения уже сейчас. И при первых же признаках…

– Ясно, ваше величество.

– Действуйте, генерал!

* * *

Генерал Гламмер стоит на высоком холме. Отсюда хорошо виден город. Особенно в усиленную магией мастера Шенкита подзорную трубу.

Ирлассен все глубже погружается в серебристые сумерки. Вечер. Обычный вечер. Такой же, как тысячи других вечеров, если не знать…

Генерал знает. Где‑то в городских стенах ждет своего часа каменный кошмар. Раньше или позже он вырвется на волю. Никто не скажет – когда. Никто не назовет конкретного срока. И нужно успеть. Успеть спасти людей. Вывести их из ставшего ловушкой города. И только потом уже пытаться понять, что же случилось с Ирлассеном. Какое древнее проклятие было ненароком разбужено. Что такое эти каменные истуканы. Чья‑то злобная магия? Неведомая форма жизни? Генерал не знает ответа. Что ж, секретной службе не раз случалось действовать в условиях недостатка информации. Генерал верит в своих людей. Они не подведут. Быть может, он верит в них больше, чем в Богов. Именно они – секретные агенты – сейчас входят в дома. Будят уже уснувших, успокаивают тех, кто напуган, всем сообщая приказание короля Ренарта немедленно покинуть город. Город находится под магическими чарами, говорят агенты, никто не знает, что может случиться. Необходимо взять смену одежды и еды на один день. Запереть дом и идти к городским воротам. Да‑да. К ближайшим. Вот именно. Нет. Соседям и родственникам сообщать ничего не нужно. И бежать к ним, чтоб забрать их с собой, – тоже. Это абсолютно запрещено. Как почему? Чтоб не создавать паники. Успокойтесь. Его величество приказал вывести всех, значит, всех и выведут. Скорей всего ваши близкие уже спешат к городским воротам. Они живут в другой части города? Ну, значит, спешат к другим воротам. Тем, которые ближе. И вы поспешите. Не теряйте времени… что значит – куда? Как выйдете за городские ворота, так вам и покажут. Его величество обо всем позаботился. Секретных агентов сопровождает городская стража. Вид знакомых стражников вселяет в горожан уверенность, а их увесистые дубинки – желание поторопиться. Секретных агентов сопровождают маги‑целители. Их задача – успокаивать, подавлять неизбежные в таких случаях истерики и сдерживать панику. Улицы патрулирует конная гвардия. Ей приказано не допускать скоплений и толп, подгонять нерадивых, пресекать стихийные грабежи, драки и прочее, что может замедлить ход операции. Люди выходят из города. Начиная от ворот и вглубь. К центру. Дом за домом, квартал за кварталом… тяжелей всего приходится завсегдатаям разного рода кабачков. Им приходится отправиться за городские ворота в чем были, без еды, денег и смены белья. Нет времени разводить их по домам. Пьяных и буйных маги усыпляют на месте. Городская стража доставляет их за ворота в крытых повозках. Время… время… генерал смотрит на медленно погружающийся в ночь Ирлассен и чувствует, как где‑то не здесь быстро‑быстро течет струйка неутомимого песка. Генерал не знает, когда она оборвется. И что случится потом – тоже. Защитный амулет агента на этих тварей не действует. Шпаги и пистолеты их не берут. «Я послал своих людей на задание безо всякой защиты», – думает генерал. Но ни у кого во всем городе сейчас нет защиты, ибо не может быть защиты от неведомого. Выходящих из города людей встречают солдаты. Встречают, чтобы проводить в поспешно возводимый за городом огромный лагерь. Лагерь, освещенный светом костров и магическими светильниками. Лагерь, вокруг которого усилиями армии и горожан – первых из прибывших – спешно насыпается земляной вал. Вал, на который артиллеристы уже вкатили несколько тяжелых пушек. Никто не знает, способна ли такая пушка причинить вред каменным истуканам, но армейские генералы надеются. Нет, они уверены. Генералу Гламмеру хотелось бы разделять их уверенность. Все больше и больше людей выходят из городских ворот, устремляясь к лагерю. Катятся повозки с пьяными, больными, теми, кто впал в буйство или попытался сопротивляться и кого пришлось усыпить. Каждый миг тишины оборачивается десятками спасенных

жизней. Генерал знает, что когда‑нибудь тишина прервется. Ночь вступает в свои права, и у ворот города загораются костры. Стража и гвардейцы освещают улицы при помощи магических светильников и факелов. А люди все идут, идут… их так много в городе… Генерал с благодарностью думает о своем нынешнем короле, отменившем по восшествии на престол нелепый приказ Эттона об уничтожении Ирнийских ворот. Благодаря указу короля Ренарта в Ирлассене на одни ворота больше. А это значит, гораздо больше людей и эльфов спасется от неведомого ужаса. На сапогах генерала оседает роса. Он почти не ощущает течения времени. Время для него собралось в одну точку, застыло в вечном «сейчас». Он стоит, смотрит и ждет. А людская река течет у его ног. Течет где‑то там, внизу… прочь от города, прочь от сошедших с ума каменных стен, каменных стен, порождающих монстров. Быстрей, быстрей течет людская река, подгоняемая людьми генерала и собственным беспокойством. Туда, в лагерь… к спасению. Течет мимо него, сквозь него, сквозь его сознание, остановившееся в вечном «сейчас», вмерзшее в него, словно в глыбу льда, в ожидании того самого мига, когда… когда внезапно все станет плохо и придет время действовать … Генерал надеется, что этого мига не случится. Истово надеется. Что в конце концов он вздохнет с облегчением, доложит его величеству, что приказание выполнено, и отправится наконец в свою палатку. Хоть ненадолго прилечь, хоть полежать с закрытыми глазами, если заснуть не удастся. А что заснуть не удастся, он и не сомневается, потому что, даже закрыв глаза, будет видеть этот ночной, освещенный факелами и магическими светильниками город. «Попросить Шенкита, чтоб усыпил на пару часов?» – думает генерал, но эта мысль проскальзывает почти незамеченной. Некому ее замечать. Всем своим существом генерал нацелен на город, воспринимая его каждой клеточкой своего существа, каждым кусочком кожи, вслушиваясь в его испуганное неровное дыхание. Нет, генералу Гламмеру не до собственных мыслей. Генерал надеется на лучшее, но ожидает худшего. Работа у него такая – всего опасаться, все просчитывать, от всего ждать беды. Ведь именно с ней ему и приходится сражаться.

* * *

Ночь была яркой и звездной. Луна – огромной. А больше ничего красивого вокруг не было. Наспех переехавшие в разбитый гвардейцами лагерь придворные мигом превратили его в нечто уродливое. Нечто копошащееся, не в силах успокоиться и просто ждать перемен к лучшему.

Когда первый шок от резкой смены обстановки прошел, господа придворные вспомнили о чинах, рангах и привилегиях. Что не могло не вызвать споры, ссоры и дрязги.

– Как это, у меня во дворце было целых три комнаты, а теперь всего одна палатка, да еще и по соседству с тем, у кого и одной‑то комнаты не было ! Вконец взбесившийся от этих дрязг король Ренарт приказал поставить посреди лагеря дубовую колоду и объявил, что если скандалисты не уймутся, то оная колода мигом превратится в плаху. Скандалисты резко утихли, почуяв, что король не шутит. Скандалы сменились нытьем и жалобами. Стало полегче, но, после того как страсти чуточку улеглись, королю и королеве пришлось пройти по лагерю и потратить немало сил и времени, чтоб успокоить и утешить своих приближенных.

– Успокойтесь, герцогиня… – говорила королева Ингерен своей юной подруге герцогине Альнирен. – Ночевать в палатке – это, конечно, ужасно, а разлитые фрейлинами духи – просто отвратительно… но, с другой стороны, то, как описывают этих каменных людей… вряд ли красивая женщина может получить хоть какое‑то удовольствие от их объятий.

Герцогиня прекратила рыдать и подняла залитое слезами лицо, удивленно уставившись на королеву.

– Ваше величество, вы всерьез полагаете, что они… эти каменные… они бы осмелились…

– Да уж за разрешением бы точно обращаться не стали! – фыркнула королева Ингерен. – Но на мой вкус, каменные мужчины – это все‑таки слишком. Представить только, какие они шершавые – меня в дрожь бросает.

– Ваше величество! – воскликнула герцогиня.

– С другой стороны, здесь, в этом лагере, все так романтично, – чуть насмешливо промолвила королева. – И свет костра, и палатки, и звезды над головой, и луна… и столько молодых красавцев среди этих гвардейцев… эх, мне бы ваши годы, Альнирен!

– Но, ваше величество… – беспомощно протянула герцогиня.

– Чем искать утешения у меня, поискали бы его у кого‑нибудь из них. Ручаюсь, такая мелочь, как разлитые в вашей палатке духи, моментально вылетела бы из вашей головы, моя дорогая… кроме того, у гвардейцев ведь есть и свои палатки. Думаю, там совсем другие запахи…

– Но, ваше величество…

– Вам должно понравиться, дорогая моя…

Ночь, луна, звезды… не спится не только удрученным обрушившимися на них невзгодами вирдисским придворным. Принц Ильтар тоже не спит, но по совсем другой причине. Чтобы победить врага, нужно его понять. Вот он и думает. Это ничего, что раненую голову украшает повязка. Думать она не мешает, а это сейчас главное. Рядом с Ильтаром пристроились вконец измученный король Ренарт и нервно дергающий себя за поясной ремень принц Феррен. Королева Ингерен продолжает утешать своих придворных дам, а король Эркет о чем‑то совещается с теарнскими магами и мастером Лиграном.

Ночь, луна…

– Дерево, ваше величество, – внезапно обернулся сидящий на низеньком деревянном чурбаке принц Ильтар к сидящему рядом с ним на таком же чурбаке королю Ренарту.

– Что – дерево? – не понял король Ренарт.

– Это сквозь камень они ходят, как сквозь воду, а сквозь дерево? Нужно бы проверить. Если дерево является для них преградой, то у нас появляется хоть какая‑то зацепка… хоть что‑то для борьбы с ними.

– Верно, – кивнул король Ренарт. – Если деревянные стены способны их задержать… даже если ненадолго…