Ирния и Вирдис. Тетралогия

Раткевич Сергей

Карвен вскинул пистолет и приготовился. Когда башка показалась снова – Карвен выстрелил. Пуля с визго отскочила от перил, и башка тотчас скрылась.

– Промазал, – спокойно констатировал воин.

Со стороны наемников послышался чей – то глухо сдавленный стон.

– Однако твоя пуля в кого – то все же попала, – отметил Верген. – Рикошетом. Тебе везет.

Сразу несколько наемников выскочили из – за перил. Грохнули ружейные выстрелы, и в ответ им загремели пистолеты в руках Вергена.

Двое наемников упали, остальные бросились вперед, выхватывая шпаги. Карвен выстрелил не целясь, уронил пистолет и потянул из ножен шпагу. Шпага в руке Вергена уже нашла свою первую жертву, а может, и не одну, Карвен не успел разглядеть.

– Их всего двое! – заорал какой – то наемник, целясь из пистолета.

Верген тотчас заколол его, выхватил пистолет и застрелил другого. Пригнулся, отступил на полшага, блокируя удар, шаг в сторону, поворот, тонкий свист клинка, и под ноги Карвену рухнул окровавленный труп. Перескочив через него, Карвен отбил устремившийся ему в грудь клинок и ударил сам… Время растянулось, а пространство сузилось, словно он не врагов убивает, а в родной кузне над наковальней склоняется, обдумывая очередную подкинутую отцом заковыристую задачку. Не так легко молодому кузнецу догадаться, какого именно решения ждет от него старый мастер, но ведь сам мастер – он же тут, рядом! – если что, поправит. Вот и сейчас так. Не раз и не два шпага уважаемого Вергена прерывает свой смертоносный танец, чтобы отвести чужие клинки от нерасторопного ученика.

«Ну, ты еще наковальню себе на ногу урони!» – бурчит отец. Вот так. Вот так. А этого мы и сами… Что, споткнулся? Ну, это ты зря… Нет, мы не будем благородны. Для тех, кто пришел убивать детей и женщин, стариков и старух, – никакого благородства для них не будет! Получи, мразь! И ты тоже! И ты! Что, страшно? Поздно испугались. Раньше бояться надо было. О, черт! Так и умереть недолго. А я еще не всех убил. Наемники отступили. Задние спешно перезаряжали ружья.

– Сдавайтесь, – предложил кто – то из них. – Сдадитесь – убивать не станем.

– Да ну? – ухмыльнулся Верген. – С чего это вы сегодня такие добрые? Карвен, лестница, – не меняя тона, добавил он. – Живо!

Смекнув, что к чему, Карвен повернулся и побежал. В сторону и вниз. Увидел мимоходом свой брошенный пистолет, подхватил и понесся дальше. Позади послышался звон стали и хриплые выкрики. Верген!

«Получается, я его одного бросил?!» Карвен повернул обратно. И налетел на бегущего к нему Вергена.

– За мной! – прорычал тот. – Куда тебя несет?

Грохнуло несколько выстрелов, но никто не показывался. Никто не бежал вослед.

– Шпагу в ножны! Пистолеты за пояс, не то потеряешь! – приказал наставник.

Карвен торопливо повиновался.

– Вниз! Вниз! – прошипел Верген,

подталкивая юношу. – Не то они перестреляют нас на лестнице!

Карвен дважды падал, прежде чем они добежали, и всякий раз сильная рука старшего товарища вздергивала его на ноги.

– Потом отдохнешь!

Вновь грохнули наемничьи ружья. Пули щербили камень. Карвен уже не видел окружающей его красоты, давно не видел. Какая тут красота, когда такое…

В нижнем зале куда темнее, солнце из потолочных отверстий освещает его весьма скупо. Колонны изгибаются, словно неведомые деревья, отбрасывая причудливые тени.

«Должно быть, здесь вовсю пользовались факелами и светильниками», – подумалось Карвену.

Колонны, резьба, каменные скамеечки… запнувшись о такую, Карвен полетел носом вниз.

– Тише ты! Под ноги смотри! – рыкнул на него Верген.

– Ага, – простонал Карвен, подымаясь.

– Ждем, – приказал Верген, присаживаясь в тени колонны и начиная заряжать свои пистолеты. У него их было уже три.

– Ты свой брошенный подобрал? – коротко спросил он.

– Да, – ответил Карвен, пристраиваясь рядом и потирая пострадавшие колени.

– Нос не расквасил?

– Нет.

– Отлично. Если они сюда сунутся, им не поздоровится. Эх, была бы у нас хоть парочка ружей – можно было бы открывать охоту хоть сейчас. А от пистолетов на таком расстоянии мало толку.

– Вот сам туда и лезь, – долетело до них сверху. – Эти двое сражаются, точно дьяволы!

– Видал, какая у мальчишки шпага? – поддержал его другой голос.

– Да что там ваш мальчишка? – фыркнул кто – то третий. – Если б не старик, он бы уже с Безликой поцеловался…

– Вон сколько наших с ней поцеловались, – пробурчал кто – то еще.

– Ничего, их денежки достанутся нам, – прогудел начальственный голос. – Вы, главное, дальше не зевайте. Попадите хоть раз в этого шустрого старика, подстрелите его, а там не проблема… подстреленный, он уже не будет таким шустрым.

– Подстрелишь этого дьявола… скорее сам к дьяволу отправишься…

– Нет, я понимаю, что ты собирался резать и жечь, грабить и насиловать, но, кажется, на это задание брали только мужчин. Или в твоем случае произошла досадная ошибка?! – прорычал незримый, но хорошо слышимый командир наемников. – Что?! Не слышу ответа! Если там, наверху, у нанимателя, ошиблись – ты скажи. Еще не поздно. У меня есть полномочия рассчитать тебя немедля. Пулей в голову. Наши законы ты знаешь. Меньше людей – больше денег. А что головой рисковать надо, на то и работа у нас такая.

– А может, лучше оставить их там, и пусть сидят? – предложил еще кто – то. – Полезут наверх – угостить свинцом, а не полезут, и черти с ними?

– Охранять сразу и верх, и низ? Здорово! Каждую минуту дрожать из – за того, что мы не знаем, что этим мерзавцам придет в голову? Очень хорошая идея! Дьяволу в аду обязательно расскажешь, ему понравится! А пуще того, мы не знаем, нет ли из этой норы другого выхода, – озабоченно закончил командир свой гневный монолог. – Потому как если они улизнут и выберутся наружу… им достаточно просто добежать до городской стражи, и нам каюк.