Ироническая проза ч.1
Шрифт:
...Всякий раз, когда мне приходится встречать людей, у которых при одном только воспоминании о совецком союзе загораются глаза, и которые начинают с пеной у рта уверять меня, что "...тогда, в то время в ссср было всё! и великие стройки, и героика трудовых будней, и, едва ли, не тотальное изобилие", я вспоминаю рассказы своего дедушки, и подхватываю собеседников: " - Безусловно, безусловно! Тогда, при коммунистах, в стране было всё - даже сосуды Вердо и презервативы для тротиловых шашек!...".
Только не хочется мне ни капли, чтобы всё это было опять...
Возвращайся
– Дедушка, а когда тебе лучше
жилось - при Совецкой власти,
или сейчас?
– Конечно же, при Совецкой власти!
– А почему, дедушка?
– А у меня тогда член стоял и зубы были!
Милицейский полковник-отставник, бывший начальник одного из городских райотделов, рассказал однажды за рюмкой чая:
– Меня вот это - "Возвращайся в СССР!" - ну, просто радует! Или они забыли, как мы на них дважды в месяц план делали?...
– Не понял, - говорю я, - какой "план"? МВД здесь причём, вообще? Объяснитесь, Ваше милицейское благородие...
А милицейское благородие смеётся, да коньяк разливает:
– Ты, хоть и родился в начале 70-х, а этого помнить не можешь! А я - помню! Я вс-сё помню...
– Ну, не томите душу, полковник!
– говорю, - рассказывайте уже, что Вы там помните...
И полковник рассказывает:
– О том, что в совецкие времена получку и аванс два раза в месяц - пятого и двадцатого числа - давали, ты, надо полагать, знаешь?
– я киваю , - а что насчёт этих пятого и двадцатого каждого месяца была специальная Инструкция, ты, конечно же, не знаешь!
– здесь полковник ржёт, аки полковой жеребец, и продолжает: - а Инструкция была такая: пятого и двадцатого числа каждого месяца на всей территории совецкого союза вино-водочным магазинам запрещалось торговать спиртным после 17.00 часов!
– Почему?
– удивляюсь я, - ведь реализация водки в ссср приносила, едва ли, не семьдесят процентов внутреннего дохода, разве не так?
– Так, так!
– смеётся полковник, - да только совецкая власть - она хитра и подла была! Согласись: в день получки в сысысэре мечтали надраться в хлам даже всякие язвенники и трезвенники - ведь совок у народа, и без того, вот где сидел!
– на этих словах полковник делает многозначительный жест - проводит рукой по горлу - и продолжает:
– Людям расслабон был нужен, РАС - СЛА - БОН!
– произносит он по складам, - а никакого другого расслабона в сысысэре, кроме, как нажраться косорыловки, и не было! Или ты думаешь, что токарь-слесарь или, там, инженер какой за расслабоном в какую-нибудь филармонию пойдут? Хрен они туда пойдут! Они бухать пойдут!...
– Ну да, говорю, уже совершенно сбитый с толку, - в "союзе нерушимом" в день зарплаты и аванса не только токари-слесари, но и учителя-врачи, и итээры-мэнээсы разные, и вся трудовая богема - все "отмечали" это дело. Прекрасно помню наших учительниц наутро после получки - помятые, и штукатурка размазана по всей морде. Только я никак не пойму - почему магазины-то вино-водочные
– А вот подумай!
– полковник хлопает ладонью по столу так, что из рюмочек на скатерть плещется коньяк, и подмигивает мне: - Подумай, куда совецкий кузнечик поскачет в день аванса или получки, чтобы это дело "отметить"? Правильно - в магазин! А магазин - хоп!
– закрыт уже! И - чего делать, куда лыжи разворачивать?...
– Ну...
– неуверенно начинаю я, - в ресторан, наверное...
– Вот! вот!!!
– кричит полковник, - молодца! Молодца! Давай-ка за это дело - коньячку!...
– и, опрокинув залпом свою рюмочку, продолжает преподавать мне этот необычный курс дедукции: - ну, а в ресторане - что-о?...
– Двадцатипятипроцентная наценка!
– тут же выпаливаю я.
– Ай, молодца!...
– полковник хлопает меня по плечу, - верно! Двадцатипятипроцентная наценка! Хочешь, не хочешь - а переплачивай! И закусь! Закусь ресторанную бери! А там - самый дешёвый салат из прокисшей капусты стоит столько же, сколько полкило колбасы в магазине! Улавливаешь? Кто в сысысэре по кабакам каждый день ходил? Ну, фарца, валютчики, проститутки, деловые - но ведь их не так уж и много, верно? Плана на них не сделаешь. А у каждого ресторана - план, социалистические обязательства по культурному обслуживанию населения! Так что, хош, ни хош - а скачи, совецкий кузнечик, в день получки в ресторан - помогать социалистическому кабаку план выполнять! И переплачивай за их выпивон-закусь четверть стоимости сверху - за "культуру обслуживания"!...
– Понял, - говорю я полковнику, - не дурак. В ссср в день аванса и рассчёта рестораторы план делали месячный. Но - при чём же здесь...
– А вот при чём!
– перебивает полковник. Он уже вошёл в азарт: - та же Инструкция - она не только для магазинов была, но и для трамвайщиков, троллейбусников всяких, автобусников - на час раньше уходить с линии! А кабакам - на час позже закрываться! Если в остальные дни автобусы-трамваи на окраины ходили до одиннадцати - двенадцати часов, а кабаки в 23.00. закрывались, то в эти дни - под аванс и получку - наоборот: кабаки до полуночи работали - а общественный транспорт в 23.00. уже "на приколе" по паркам становился! Рубишь? А все кабаки в городе - только в Центре! Думаешь, случайно?...
– Такси!
– я уже тоже начал входить в азарт, - людям из ресторанов надо домой ехать, и они вынуждены вызывать такси! Так?
– Юноша, Вы подаёте надежды!
– полковник уже вальяжен, но глаза его сверкают огоньком, - конечно же, такси, а как иначе?... Но Вы, мой друг, не знаете ещё одной маленькой детали: приняв вызов, диспечерша таксопарка перезванивает нам, и сообщает, что такая-то машина, которую только что вызвали из такого-то ресторана, сейчас поедет по такому-то адресу... А у водителя такси - тоже Инструкция: если в день аванса-получки он везёт из ресторана пьяного пассажира, то высаживать такого пассажира нужно не у подъезда, а у торца дома. И даже если он взял пассажира не по вызову, а загрузил его на остановке или на трассе, то он, всё равно, связывается с диспетчером по рации - ты же помнишь, что у всех таксистов были рации?
– и докладывает: мол, так и так, везу пассажира под хмельком, туда-то и туда-то...