Исцеление Вечностью
Шрифт:
8
Вечером того же дня, в намерении продолжить столь успешно начатый разговор, Альбин направился к Клодию и у входа в его каюту встретил нерешительно переминавшегося с ноги на ногу Грифона.
– Что – вызвал? Или уже выгнал? – кивая на дверь, дружелюбно спросил у него пребывавший в самом что ни на есть хорошем настроении Альбин и услышал в ответ напряженное:
– Нет, я сам!
– А-а,
– Да, - ответил Грифон и умоляюще взглянул на Альбина: - Господин, ты всегда был добр ко мне. Поддержи и на этот раз!
– А что нужно?
– То, что и всегда, - вздохнул раб. – Попросить, чтобы он отпустил меня на свободу!
– Как, опять? Но ведь он не так давно уже отказал тебе. Если не ошибаюсь, в пятый раз!
– В седьмой, господин, - поправил раб. – Но тогда он сказал, что не отпустит меня за тройную цену обычного раба. А теперь я накопил вдвое больше. Наш господин любит золото, и я надеюсь…
Альбин со скептической насмешкой взглянул на Грифона, и тот, по-своему истолковав этот взгляд, клятвенно прижал ладони к груди:
– Нет-нет, я не украл его! Моя совесть не позволила бы мне утаить даже квадранс! Просто крупные торговцы и ростовщики, прося меня доложить господину о своем приходе, щедро благодарят за это.
– Ох, Грифон, Грифон! – удрученно покачал головой Альбин. – Я даже не знаю, чего в тебе больше – честности или желания стать свободным?
– Я и сам бы хотел знать это… - откровенно признался раб и вздохнул: - С первого дня, как меня, вольного, уважаемого всем городом человека, сделали рабом римские воины, я только и мечтаю о свободе. Закрываю глаза, затыкаю уши – и вижу родные поля, горы, реки, отзываюсь на свое настоящее имя, которое – о, боги! – кажется, уже начинаю забывать… А как очнусь, - увлекшись, воскликнул он, – Опять вокруг меня этот чужой Рим и эта проклятая кличка: Грифон! Грифон!!
– Грифо-он! – тут же послышалось из-за закрытой двери.
– Вот! – кивнул на нее раб и поспешно открыл перед Альбином.
– О, а ты откуда? – увидев своего помощника, вытаращил на него глаза Клодий. И, несмотря на то, что на море был полнейший штиль, и корабль шел, как по бронзовому зеркалу, сильно покачнулся - Я ведь, кажется, слышал там голос Грифона.
– А он там и есть! – торопливо подтвердил, входя в каюту, раб.
– То есть уже тут.
– А-а, - успокоенно протянул Клодий.
– А то я уже подумал, что допился до того, что перестал
Альбин с Грифоном посмотрели на него и разочарованно переглянулись.
Клодий был основательно пьян.
– И по какой же причине ты так набрался? – первым придя в себя, спросил Альбин.
– По твоей! – пьяно качнул головой Клодий.
– Это ты во всем виноват!
– Я?! – изумился Альбин.
– Да! Эта твоя Вечность никак не умещается мне в голову.
– Хорошо, поговорим о ней завтра! – примирительно сказал Альбин. – И я тебе все разъясню.
– Не хочу завтра! Хочу прямо сейчас! – заупрямился Клодий.
– Давай немного пофилос-с-софс-фс-твуем! – запутавшись пьяным языком в слове, кое-как выговорил, наконец, его он.
– Давай! – не желая спорить – пусть и с нетрезвым, но все же начальником - не очень охотно согласился Альбин.
– Вот смотри! – водя перед его лицом указательным пальцем, стал призывать к вниманию Клодий. – Если правы философы-атеисты, то живешь, живешь, а потом – бац! И нет тебя. Всё – темнота, навсегда! Жаль расставаться со своим «я», - зябко передернул он плечами и продолжил: - А если правы эллины – то опять же: какая радость вечно пресмыкаться в их сером мрачном аиде? И твоей блаженной Вечности я не достоин потому что – ну не верю, что хочешь делай со мной – в твоего Бога! Вот я и пью!
Клодий поднял голову и с вызовом посмотрел на Альбина:
– А что? Сам Траян пьет! И ничего! Правда, говорят, потом такие эдикты выпускает, что наутро сам хватается за голову. И в конце концов, хвала богам, издал такой закон, по которому считается недействительным все, что он подпишет будучи в нетрезвом виде!
– Ну, слава Богу, ты не Траян, проспишься к утру, и государство от этого не пострадает! Тем более твое состояние!
– А-аа! А вот тут ты не прав!
– Клодия качнуло так, что Альбин с Грифоном едва успели усадить, а потом и уложить его на ложе. Поразительно, но рассуждая на деловую тему, он даже пьяным говорил совершенно трезво: - Пускаясь в это путешествие, я пошел на огромный риск! Выгода от вложения средств в такой новой провинции, как «Аравия», столь велика, что я решил взять с собой почти все то, что имею!
– Ты хочешь сказать, что заполнил трюм золотом, обмазав его глиной, чтобы все думали, что это простой балласт? – шутя, подмигнул Грифону Альбин.