Исцеление Вечностью
Шрифт:
– Я не слишком громко читал?
– Нет, а что? – удивилась она.
– Да просто, если вдруг разойдусь, то давай знать. А то меня ведь настоятель учил читать в огромном реставрируемом храме при звуке одного а то и двух отбойных молотков. Представляешь, какой грохот шел? А ты читай. Да чтоб каждому из молящихся все было слышно и понятно! И попробуй только не выполнить его указания!.. Вмиг вылетишь из монастыря!
– Строго, смотрю, он тебя там держал! – покачала головой Вера.
– За что я ему до конца жизни буду благодарен!
– А значит,
– О! У нее очень интересная и поучительная история! – охотно ответил Александр. – Рассказать?
– Да! Но только потом – продолжишь рассказывать мне о монастыре! – предупредила Вера.
– Хорошо, - смеясь, пообещал Александр и, становясь серьезным, начал: - Это – так называемая Ангельская песнь Пресвятой Троице, или «Трисвятое».
– Ангельская песнь? Почему?
– Потому что ее воспевают святые Ангелы, окружая на небе престол Божий.
– А кто это видел?
– Ты слушай и не перебивай!
– посоветовал Александр и после того, как Вера села, словно ученица, смиренно сложив на коленях руки, продолжил: - Христиане стали употреблять ее спустя 400 лет после Рождества Христова. Однажды в столице Византии - Константинополе было сильнейшее землетрясение. Рушились дома и целые селения. Сам царь, а это, если не ошибаюсь, был Феодосий Второй, вместе с народом, в ужасе обратился к Богу с молитвой. И вот, во время этого общего моления, один благочестивый отрок на виду у всех вдруг был невидимою силою поднят на небо, а потом также невредимым спущен опять на землю. Оказавшись внизу, он поведал окружавшему его народу, что слышал на небе, как святые Ангелы пели: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный!» И умиленный народ, повторив эту молитву, прибавил: «Помилуй нас!», и землетрясение сразу прекратилось.
Александр помолчал и, подумав, добавил:
– Теперь эту молитву ежедневно читаем и мы. Дома и на церковных службах. Но вот что досадно: мы настолько привыкли к ней, что произносим порой скороговоркой, не вдаваясь умом и сердцем в ее историческую память и суть. А ведь в этой молитве – великая, нет – величайшая, раз она даже землетрясения останавливает - сила!
Закончив отвечать на вопрос, Александр прочитал молитвы перед вкушением пищи и, видя, что Вера, вместо еды ждет от него продолжения рассказа о монастыре, продолжил: - Да, в монастыре вообще все было непросто. Ранний, в половине пятого утра, подъем, ежедневные – утром и вечером - службы, тяжелая, особенно у трудников и послушников, да и у монахов тоже - работа, постоянная молитва… Хотя порой, бывали и забавные вещи. Вот, например, у нас был один послушник. Между прочим, наизусть все Евангелие от Иоанна знал. Теперь «Апокалипсис» учит. Так он ляжет иногда посреди братской кельи. А это - человек десять вокруг. Руки, как покойник, скрестит на груди. И начинает с надрывом читать по себе канон, который читают над умирающим человеком при разлучении его души от тела.
– А это еще зачем?
– не поддерживая
– Ну так, наверное, на всякий случай! – пожал плечами Александр и объяснил: – Дело в том, что никому не известно, в какой час и даже миг приберет нас к себе Господь. Ведь умирают и старые, и молодые. И смертельно больные, и совершенно здоровые. Порой ни с того ни с сего – мгновенно. А этот канон очень помогает душе, которой становится тогда особенно страшно!
Вера внимательно посмотрела на Александра и, вдруг став необычайно серьезной, сказала:
– Александр, если когда со мной… ну когда я буду умирать, пожалуйста, прочитай тогда и надо мной этот канон.
– Да ладно тебе! Это неизвестно еще, кто из нас по кому читать его будет! – оборвал ее Александр, но Вера, не обращая внимания на то, что это усилит кашель, повысила голос и умоляюще потянула к нему руки:
– Прошу тебя! Дай слово!!!
– Ну, ладно! Хорошо… Даю, раз ты просишь! – пообещал Александр и неожиданно улыбнулся: - А вообще-то, это хорошо, что ты вдруг заговорила о смерти!
– Что? – вздрогнула Вера и зябко поежилась.
– Да-да, - подтвердил Александр. – Обычно мы боимся не то что говорить или читать, но и даже думать о ней! Стараемся побыстрей перевести тему такого разговора или поскорей перелистать страницы книги, где говорится о ней, а то и вовсе захлопнуть ее!
– А что, разве это не правильно? – удивилась Вера.
– С мирской точки зрения неверующего человека все, вроде бы, верно. Но если взглянуть на это с иной стороны… - Александр оборвал себя на полуслове и быстро спросил: - Вот ты, например, какую бы предпочла смерть – неожиданную или в полном сознании?
– Конечно, внезапную! – не задумываясь, ответила Вера и, видя, что Александр, словно учитель перед неправильно отвечающим на вопрос учеником, отрицательно покачивает головой, обеспокоенно спросила: - Что – опять что-то не так?
– Конечно, нет! Да, смерть, безусловно, страшна. Во-первых, наша душа, которая прекрасно знает, что она бессмертна, всячески противится даже мыслям о ней. Во-вторых, это - переход в иной мир, неведомый, незнакомый. Тут из города в город или из страны в страну перебраться – и то порой страшновато. А здесь - совсем иные масштабы и главное значение для всего нашего существа! И, тем не менее, православные люди, понимая, что после смерти только и начинается настоящая жизнь, а эта земная жизнь лишь подготовка к Вечности, всегда думали и думают совсем иначе!
Александр, неожиданно сорвавшись с места, сбегал в комнату и, вернувшись, для большей убедительности показал Вере монету – старинную копейку 1759 года.
– Вот, смотри - сказал он, - наши предки, мало того, что старались жить по заповедям и, согрешив, сразу спешили каяться, но и просто мечтали успеть перед смертью исповедаться и причаститься. А затем – в полном сознании идти к любящему и ждущему их Богу. Раньше считалось величайшим горем, если человек уходил из жизни, не успев сделать этого…