Исцеление Вечностью
Шрифт:
– Справедливая просьба! Я сейчас же пойду, договорюсь с ней! – пообещал Александр, вернулся к вагончику, но тот был уже закрыт.
Хорошо, что мимо как раз шел сторож.
– Если вы Галину Степановну ищете, то она в храме, на службе! – подсказал он.
Поблагодарив его, Александр бросился в храм.
Там, действительно, шел водосвятный молебен с акафистом, который проводил отец Лев.
Галина Степановна стояла на клиросе.
Улучив момент, Александр шепотом передал ей просьбу корреспондента.
– Хорошо, пусть приходит после акафиста,-
– А почитать немного можно? – робко спросил Александр.
– Нет, - жестко ответила она. – Я сама тут привыкла читать.
И правда, читала она с упоением, можно было бы сказать даже хорошо, если бы не досадные ошибки. Так, она постоянно по-московски «акала» там, где черным по белому было написано «о». Читала «моё», «твоё», будто в церковно-славянском языке существовала буква «ё». Пропускала, проглатывая некоторые слова. И в конце концов, невнятно выговаривала окончания, отчего вместо Бог получалось - бок, вместо аз – ас, а вместо род – вообще рот…
Александр шепотом попытался кратко объяснить ей, насколько опасно такое чтение. Ведь некоторые такие пропуски искажали смысл фразы вплоть до еретического значения! Но Галина Степановна и ухом не повела. Не испугало ее даже то, что Александр, не выдержав, предупредил, что в священном писании написано, что проклят всяк, творящий с небрежением Божие дело. Все было напрасно! Она как читала, так и продолжала читать.
Но особенно коробило Александра то, что во время возгласов священника Галина Степановна то и дело сходила с клироса и грозно наводила всюду порядок, с раздражением делая замечания тем, кто тихонько переговаривался между собой или ходил по храму. А затем вновь вставала так, что занимала собой все место на клиросе, хотя и не была полной - скорее, наоборот.
Закончилось все это тем, что отец Лев пальцем подозвал к себе Александра и строго спросил:
– А ты почему это не читаешь, коли пришел?
– Так я бы и рад бы, но – как?.. – беспомощно развел руками Александр.
Отец Лев посмотрел на него, на Галину Степановну, сразу все понял и на весь храм сказал:
– Матушка Галина, а ну-ка уступи ему место. Он же ведь читает ненамного тише, чем я! И намного лучше тебя! И запомни раз и навсегда: псалмы и уж тем более Апостола, если только в храме есть чтец, читать должен мужчина!
12
Со спущенными из-за безветрия парусами «Золотая стрела» уже не летела, а размеренно шла на веслах, вдалеке от невидимых берегов.
Альбин, не переставая, говорил о том, что спасение делается возможным через страдания, воскресение и вознесение Сына человеческого… о любви Бога, явленной Им в послании Своего Единородного Сына не для того, чтобы судить, но спасать… о прощении всех через веру в Него и об осуждении тех, которые со злобным упорством отвергают возвещенные Им истины….
Слушая, Клодий старательно изображал на лице, что все это ему мало интересно, и он продолжает беседу только
Одного только не знал он. То, что Клодий, в душе которого происходила яростная борьба между тем, к чему он привык с детства и укоренился в жизни и что ему предлагали, искал любую неточность в рассказе своего подчиненного-христианина.
И, наконец, нашел.
– Послушай, - издалека начал он, когда поток красноречия Альбина немного ослаб и тот, чтобы собраться с новыми мыслями, замолчал: - Осилил я и второй свиток - как там его название…
– Апокалипсис! – напомнил Альбин, немало удивленный тому, что имевший исключительную память Клодий забыл такое простое название.
– Вот-вот, - кивнул тот и хитро прищурился, - этого - как там его?..
– Апостола Иоанна Богослова! Это был любимый ученик Иисуса Христа, которому Он, в числе самых избранных, открывал величайшие тайны. Апостол написал эту книгу на Патмосе, куда сослал его Домициан. И после того, как недавно умер в Эфесе, попросил похоронить его живым. Я слышал, что ученики его раскопали потом могилу, но – тело апостола таинственным образом исчезло!
– Даже с автором этой книги связаны тайны! – усмехнулся Клодий. – А, собственно, о чем книга? Я вообще мало что понял в ней, несмотря на то, что заставил Грифона трижды перечитать ее мне!
– О, она сложна даже для посвященных! – успокоил его Альбин. – Дело в том, что в ней много прикровенного, тайного для открытого понимания. Она - о прошлом, настоящем и будущем. Том самом, которое ждет мир в самом его конце.
– Да, не хотел бы я жить в эти последние времена! – зябко передернул плечами Клодий.
– Зато и венцы для тех, кто с терпением перенесет все это и, несмотря на до предела умножившееся в мире зло и сплошные соблазны, останется верен Христу, будут выше, чем у наших нынешних мучеников!
– Там сказано, что будет новая земля! А куда же тогда денется прежняя?
– Очень просто - сгорит! – невозмутимо пожав плечами, словно о само собой разумеющемся, ответил Альбин.
– Вот!
– торжествуя, остановил его дождавшийся, наконец, своего часа Клодий. – Тут-то ты и попался мне на лжи!