Исцеление Вечностью
Шрифт:
«Учитель! – сказал Ему в ответ человек. – Все это сохранил я от юности моей».
Альбин посмотрел на Клодия – слушает ли тот и, убедившись, что да – еще как! – продолжил прямо словами этого Евангелия:
«Иисус, взглянув на него, полюбил его и сказал ему: одного тебе не достает: пойди, всё, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, последуй за Мною, взяв крест. Он же, смутившись от сего слова, отошел с печалью, потому что у него было большое имение.
Клодий попытался остановить Альбина, чтобы о чем-то спросить его, но тот, не зная, будет ли у него еще возможность поговорить на такую болезненную для начальника тему до конца, не стал останавливаться.
– И тогда Петр – это один из ближайших учеников Христа, - пояснил он, - стал говорить Ему:
«Вот, мы оставили всё и последовали за Тобою. Иисус сказал в ответ: истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев, и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной. Многие же будут первые последними и последние первыми».
Сказав все, что хотел, Альбин замолчал и вопросительно посмотрел на Клодия.
Тот – чего ни разу еще не было в их отношениях – неожиданно положил ему на плечо ладонь и как-то сбивчиво – чего тоже за ним никогда не наблюдалось, проговорил:
– Я действительно благодарен тебе за то, что ты рассказал. Но, Альбин! Мы ведь с тобой самые умные люди в мире! Нам ли верить во все это? Хотя гм-м… - вслух задумался он. – Как бы в итоге, и правда, нам, первым, не оказаться последними… И, тем не менее… Разумом я все понимаю, но сердцем, прости, всего этого, хоть убей, принять не могу! Вот если бы поговорить с тем, кто на самом деле видел и слышал Христа! Тогда, как знать, быть может… Постой! – оборвал он себя на полуслове. – Ты сказал, что этот апостол Марк был юношей во времена Христа. Праведники живут долго. Вон и Иоанн Богослов умер совсем недавно. Так может, хоть этот до сих пор жив, и мне удастся поговорить с ним? Где он проповедовал?
– О-о! – протянул Альбин.
– Это долго перечислять: он был в Сирии и на Кипре, в Риме и Пергии, во Фригии, в Колоссах, Аквилее, Эфесе, еще, если не ошибаюсь, в Ливии, а в последнее время – определенно точно в Александрии!
– Так ведь это совсем недалеко отсюда! – обрадовался Клодий и закричал: - Эй, Протагор! Немедленно меняем курс! Идем в Александрию!
–
– Проклятье!
– воскликнул в отчаянии Клодий. – И что же мне теперь делать? Как быть?..
– Можно пойти на Кипр, - осторожно предложил Альбин. – Там, надеюсь, до сих пор живет человек, который своими глазами видел апостола Варнаву…
– Ну, и это хоть что-то!
– благодарно кивнул ему Клодий и, желая размять ноги, не стал подзывать к себе капитана, а сам направился к нему отдавать приказ снова менять курс.
Альбин с пониманием посмотрел ему вслед. Было очевидно, что Клодий, по своей давней основательной привычке, тянется к самым первоисточникам. Он хотел догнать его и напомнить, что «блаженны невидевшие, но уверовавшие», но не стал. Чувствовалось, что Клодий и так сильно поколебался в своем мировоззрении – а он был действительно один из умнейших людей мира.
И это уже была немалая победа.
Хотя до окончательной – и будет ли она, всерьез сомневался Альбин – было еще далеко…
Глава четвертая
1
Проснулся Александр от того, что к нему под ресницы, не давая ни отвернуться, ни спрятаться, настойчиво лез солнечный зайчик.
Вспомнив события минувшей ночи, он осторожно прислушался к своим ощущениям и с радостью убедился, что приступ совсем прошел.
От боли в сердце не осталось и следа.
Тело было легким, почти невесомым.
Александр пружинисто сел и удивился.
Таким отдохнувшим и свежим он не помнил себя никогда.
Тут же в дверь осторожно постучала и вошла Вера.
– Ну наконец-то! – увидев его сидящим, с радостным облегчением вздохнула она. – Как ты?
– Лучше и не бывает! – отозвался Александр, взглянул на висевшие на стене часы и удивился: - Надо же, всего половина седьмого! Я думал, сегодня на работу опоздаю, а оказывается, даже раньше приду.
Вера как-то странно посмотрела на него и, не сказав ничего, вышла из комнаты.
Александр тут же легко спрыгнул с дивана и принялся одеваться, бормоча:
– Ничего, начальство и должно так приходить, чтобы подавать пример своим подчиненным!
В коридоре, проходя мимо календаря, он, по старой привычке корректора не столько видеть, сколько чувствовать ошибки в текстах, заметил в нем непорядок и весело окликнул Веру:
– Эй! А что это ты так торопишься жить?
– О чем ты? – не поняла, выходя из кухни, откуда слышались вкусные запахи, Вера.
– Да вот, - показал на перепрыгнувшую, пока он спал, на три дня вперед рамочку Александр. – Наверное, сестра милосердия опять пыль протирала?
– И что – до дыр протерла? – устало пошутила Вера.
– Нет, просто дни перепутала!
И вернул рамочку на положенное место.
– Вот так, теперь, как ты любишь, – порядок!
Вера подошла и снова передвинула ее на три дня вперед.
– Не понял? – вопросительно посмотрел на нее Александр.