Исчадие ветров
Шрифт:
Но сначала… Вы знаете что-нибудь о Гайзерике Имниссе? — Куранес выразительно вскинул бровь и вопросительно взглянул на де Мариньи. — Нет? Что ж, это неудивительно — вы же давно не были в наших краях, а он совсем недавно вышел на сцену. Совершенно новое явление. Этот парень происходит из Нира и командует единственным в своем роде отрядом — отрядом мверзей! Это первый в истории мира снов повелитель мверзей, обладающий правом свободного передвижения во всех небесах грез.
Де Мариньи с отвращением поджал губы и испуганно подался назад.
— Какой ужас!
— Что? — Куранес, похоже, растерялся на мгновение, а потом покачал головой. — Нет, нет, вы не поняли меня. Это право предоставил ему лично я. Больше того, после битвы в Сераннианском заливе вся его мрачность поголовно была награждена медалями!
— Мрачность?
— Обобщающее
— И очень подходящее! — сказал де Мариньи, даже не пытаясь скрыть удивления, и добавил, покачав головой; — Действительно, у вас тут произошли большие перемены. Неужели я должен поверить в существование добродетельных призраков?
— Все зависит от того, кто ими управляет, — ответил Куранес. — Но вы совершенно правы в одном: старые легенды и страхи умирают очень неохотно, а у призраков и впрямь очень дурная репутация. В мирах снов до сих пор ходит популярное присловье: хороший призрак — это упокоенный призрак! И, поскольку мрачность Гайзерика держится особняком от своего народа, это исключение лишь подтверждает правило. Но, пожалуй, вернемся к нашим баранам.
Когда я в Серанниане обдумывал свои следующие действия, ко мне явился не кто иной, как Гайзерик с несколькими своими призраками. Уже наступило утро, и призраки выглядели несколько мрачно — извините за неудачный каламбур, — и не только из-за солнечного света, который им в большинстве случаев не доставляет особого неудобства. У двоих из них, если не больше, на резиновых шкурах и конечностях зияли рваные раны, из них сочилась, если можно так выразиться, сукровица, и Гайзерику приходилось оказывать им помощь. В конце концов я отвел страдальцев в темницу — для их же удобства, — чтобы можно было спокойно побеседовать.
Выяснилось, что он побывал на горе Нгранек, где пытался понемногу вводить их в общество; вы же знаете, как мверзи охраняют входы в подземные страны мира снов, преследуют нарушителей, и что один из таких входов находится у подножия Нгранека? Видите ли, парень всерьез заботится о чудищах, оказавшихся на его попечении. Как бы там ни было, он возвращался на материк, сидя на спине самого матерого из призраков и окруженный всей своей мрачностью в полном составе, и увидел внизу огни купеческого корабля, направлявшегося из Серанниана к острову Ориабу. Корабль как раз стравливал летательную субстанцию и опускался на воду, чтобы совершить вторую половину путешествия. Бахарна, главный порт Ориаба, находится под высоким обрывистым берегом, где нет места для причаливания небесных кораблей, так что им приходится швартоваться в самой обычной гавани, как самым обычным морским судам. Так вот, стоило этому кораблю опуститься на воду, как с неба к нему начали быстро снижаться, кружась, как стервятники, три черных галеры!
Гайзерик велел своим призракам спуститься и посмотреть, что происходит. В темноте он разглядел, что три черных корабля без единого огонька обрушились на ничего не подозревавшего купца и в момент разделались с ним! Это были самые настоящие пираты; они сразу же проломили кораблю днище, обрекая на смерть всех, кто на нем был, кроме капитана и нескольких пассажиров, оказавшихся при хороших деньгах, — только их они и забрали с тонущего корабля. А всю остальную команду постигла страшная участь: им выпускали кишки, вешали, прогоняли по доске… Очень скоро у Гайзерика, наблюдавшего за всем этим свысока, не осталось сил смотреть на этот садизм.
Не забывайте, что, кроме повелителя призраков — юного и безоружного, — там не было ни одного человека. И у его мверзей для боя были только лапы и крылья. Невзирая на это, он направил свою мрачность на реи черных кораблей, чтоб хотя бы повредить, насколько удастся, такелаж и рангоут. Увы, пираты оказались готовы к их появлению — они заметили мрачность, поскольку мверзи неосторожно пролетали на фоне луны. Так вот, я сразу же обратил внимание на такую странность — эти злодеи-пираты оказались готовы к появлению Гайзерика и его отряда; к этому я сейчас перейду. Как бы там ни было, увидев, кто их атакует, пираты вытащили спрятанные под парусиновыми навесами метательные устройства и зарядили их сетями, которые были
Естественно, он поспешил отступить — ему просто ничего больше не оставалось, — а снизу под луной и звездами летели ему вслед насмешливые крики пиратов:
— Эй, ты, погонщик призраков! Эй, Гайзерик! Вот тебе урок! Не одному тебе можно свободно летать в небе! И передай всем, что с этого времени пират Гадж властвует над морем между Ориабом и материком и над небесами, берегами и внутренними областями Зуры и Талариона!
Потом они принялись скандировать: «Гадж! Гадж! Гадж Беспощадный!»
И из каюты на одной из страшных черных галер вышел предводитель этой ужасной банды — Гадж собственной персоной!
Не забывайте, что было темно — глубокая ночь, — и Гайзерик не мог разглядеть всего в должных подробностях. К тому же он смотрел с высоты на то, что находилось далеко внизу. И все равно ему показалось, что с этими пиратами что-то не так. Прежде всего, в голосах, которые он так и не смог отождествить ни с каким народом: гортанные, носового тембра, если слово «тембр» сюда подходит. Причем все они носили тюрбаны или треуголки — все до одного — и казались чересчур низкорослыми и, пожалуй, не походили на широкогрудых кривоногих разбойников, каких можно было бы ожидать увидеть. Вооружены они были абордажными саблями, у некоторых на лицах красовались повязки, прикрывавшие глаз, было заметно много других подобных примет; в общем, кем еще они могли быть, как не пиратами?
Но если разношерстные команды черных кораблей выглядели странновато, что же сказать о командире пиратов? Словно в ответ на призыв своих головорезов, он поджег зажигательную гранату и швырнул ее на палубу обреченного купеческого судна; в ярком свете охваченного огнем судна Гайзерик наконец-то должен был бы как следует разглядеть негодяя. Предводитель призраков рассчитывал на это, но…
Гадж, кем бы он ни был, оказался закутан с головы до пят, даже с капюшоном, в такие пышные, мешковатые, развевающиеся одежды, что Гайзерик не смог получить никакого представления ни о его фигуре, ни о чертах лица; более того, этот монстр вполне мог быть немым, ибо ни слова, ни звука от него, пока он стоял на палубе своего черного флагмана, слышно не было, зато вся его ужасная команда в величайшим восторге ликовала и улюлюкала. И ни единого раза не поднял скрытого под капюшоном лица к небесам, где продолжал кружить Гайзерик, так что предводитель призраков решил, что увидел и узнал об этих пиратах и их предводителе все, что можно было в эту ночь, и потому, тревожась о своей изрядно поредевшей мрачности — той горстке израненных мверзей, которые остались с ним, в конце концов дал команду улетать, и все они потянулись в Серанниан. И рано утром пришли ко мне.
Впрочем, позвольте мне еще раз обратить ваше внимание на одну деталь: пираты были готовы к атаке призраков с воздуха, знали имя и были знакомы с репутацией их командира. Гайзерик, как я уже говорил, был ветераном и героем войн против Зуры и Безумной луны, где мы очень эффективно использовали его призраков. Ну да, ведь в то время никто понятия не имел, как успешно защититься от мверзей и их новой для всех тактики. К тому же он работал на меня, наравне с Героном и Элдином, и не исключено, что пираты сочли и этот полет ночных призраков совершавшимся по моему поручению. Если так, то не следует ли именно в этом искать ключ к тому, кем они могут быть? Не случалось ли им применять подобную военную тактику когда-либо прежде? Что ж, у меня есть определенные подозрения, но пока что я оставлю их при себе; однако не сомневайтесь, что я буду чрезвычайно рад узнать, кто — или что — прячется под пышным одеянием с капюшоном, топит ни в чем не повинные торговые суда и без всякого видимого здравого резона убивает их моряков. Потому что таких случаев уже более чем достаточно.