Ищейки

Sol Bianco

– Йон, - она оборвала его речь.
– Эрл Ойзо никогда не прикасался ни к кому в этом доме. Немного чиновников в этой стране, о ком я могу такое сказать.

Йон помолчал, кивнул и тяжело поднялся. Ноги затекли.

– Но письма я все же оставлю у тебя. Попробуй узнать, кому они принадлежат.

Он повернулся и направился к двери, надеясь не споткнуться о разбросанные по полу шелковые подушки.

Она остановила его, когда он коснулся створки двери.

– Обернись!
– голос был злой и отчаянный.

Йон, помедлив, послушался приказа.

Катриона сидела на низком диванчике и бархат сброшенного платья

стекал на пол. Сочетание огня и тьмы обрисовывало идеальное тело обнаженной женщины.

– Неужели здесь нет ничего, чтобы остаться?

Это тоже было частью игры. Двадцать лет, что они друг друга знали. Исключением был лишь тот год, который он провел здесь, в маленькой каморке в подвале, в состоянии более животном, чем человеческом.

– Прости...

– Восемь лет прошло, восемь! Ты уже не можешь ей изменить!

– Прости.

– Ты так ее любил?

– И всегда буду.

Он отвернулся и снова взялся за ручку двери.

– Эрл Ойзо никогда не прикасался ни к кому в этом доме! Но он приходил ко мне, три года назад. Приходил, чтобы попросить принять его сына. И заплатил мне три тысячи лян полновесным золотом, как будто мы были персонажами древней пьесы.

Йон молчал, ждал продолжения.

– Я приняла его сына лично, как и просил эрл. Но он не смог. А в этом королевстве очень мало мужчин, которые бы не хотели меня. Которые бы испытывали отвращение ко мне. И, поверь, Йон, я не желала бы знать причину этого отвращения. У меня тоже есть пределы.

Йон кивнул в благодарность, открыл дверь и вышел.

Глава 3. Ночная жизнь

В каморку к Эреху он вернулся уже поздним вечером. Сначала долго бродил по улицам, выветривая аромат благовоний Красной улицы и душевное волнение, потом, обнаружив себя аж у Северных ворот, пешком добирался домой, чтобы переодеться в гражданское. Одним словом, когда Йон подошел к Синему кварталу, небо над головой уже окрасилось в густые цвета ставень на окрестных домах.

Эреха он обнаружил в его подземелье, за столом, в окружении крепости из справочников, разваливающихся тетрадей, каких-то пробирок с ретортами и дешёвой коптилки, притворявшейся лампой. Пробирки все были как одна с отбитыми краями, так что не составляло труда догадаться, где нищий бывший студент их наскреб - повытаскивал из мусорных баков вокруг своего же госпиталя.

– Ну, разобрался, что там такое было, в свертке?
– с порога поинтересовался Йон.

– Подождите, - неразборчиво пробубнил Эрех, не отрывая покрасневших глаз от плошки, в которую что-то капало из хитрой стеклянной конструкции.
– Еще минуточку.

Йон ухмыльнулся и принялся прогуливаться по импровизированной лаборатории, разглядывая интерьеры. В принципе, усилия, с которыми Эрех ее сооружал, заслуживали, как минимум, уважения. Чем-то это место напоминало лавку старьевщика, поскольку не обремененный деньгами парень стаскивал сюда все, что хоть отдаленно могло послужить его целям. В итоге, вместо книжных шкафов вокруг громоздились поставленные на бок винные ящики, заполненные книгами, отправленной в утиль битой медицинской посудой, банками и бутылками с какими-то жидкостями, порошками и анатомическими препаратами. Йон остановился

перед укупоренной емкостью, где в желтой жиже плавали чьи-то легкие, поскреб пальцем пыльный стеклянный бок.

– Нашел!
– радостно возвестил Эрех и взмахнул пробиркой, как гвардеец полковым знаменем.

– Ура, - согласился Рейке и подошел к столу.
– Ну, что это за ерунда такая?

– Я не знаю, - не снижая градуса счастья ответил целитель.

Йон приподнял брови и пристально поглядел в восторженные серые глаза.

Эрех смутился.

– Вообще, это порошок белого мака, смешанный с порошком из семян дурмана побережного и с чем-то явно искусственного происхождения, что я не могу определить. Никогда такого не видел. Я три часа потратил, отделяя это от остальных составляющих. Единственное, что знаю - оно хорошо растворяется в горячей воде и эфире. В холодной воде просто выпадает в осадок и все.

– Дурман побережный - это черная дурь?
– уточнил Йон и отобрал пробирку, на дно которой лениво оседали белые хлопья.

– Да.

– Интересно, - он покрутил пробирку перед светом коптилки, потом понюхал.

Сквозь типичную вонь кислятиной еле пробивался сладкий, не на что не похожий душок.

– Интересно...

Док подпрыгнул на стуле.

– Что - интересно?

– Ты был когда-нибудь в чумных домиках?
– Йон на вопрос не ответил, всунул пробирку в докторскую лапку и повернулся к столу спиной, разглядывая красочную обложку анатомического атласа. Такой не меньше пятидесяти лян стоит.

В голове бешеными кроликами скакали мысли. В довесок к тому, что покойник вполне мог оказаться насильником и шантажистом, стоило прибавить еще и наркотики. Что ни день, то чудо. Йон заскрипел зубами.

– Я что, похож на идиота?
– возмущенным баритоном отозвался Эрех.

– Ну, может, целительский долг заносил...В конце концов, был же ты в тюрьме, хоть по твоему виду и не скажешь, - усмехнулся Рейке.

– Не заносил, - целитель надулся.
– И вообще, ненавижу чумных и всю эту... коммерцию.

Сказано было брезгливо, с омерзением в голосе.

– Это плохо. В жизни стоит интересоваться не только строением человеческого тела, - Йон не выдержал, стащил атлас с полки, тот послушно распахнулся на странице с изображением кровеносной системы.
– Ты вообще знаешь, как организуется дело в таких заведениях?

Мелкий за его спиной покачал головой, потом спохватился, что Йон его не видит, и сказал вслух:

– Нет.

– Довольно просто. Существует два направления поиска клиентуры: дешевое и дорогое. Дешевое - это как раз черная дурь, ее легко сделать самостоятельно, достаточно собрать семена, смолоть с водой или там поджечь, и наступает счастье. Другое дело, что ей легко отравиться, разрушение тела наступает за погода, а чердак перекашивает так, что...
– Йон вспомнил дождливый вечер в портовых доках Асталота, выпученные в эйфорическом бреду глаза и остро заточенный топор. Плечо от воспоминаний привычно заныло. - Одним словом, очевидной любовь к дури становится быстро, такое не спрячешь. Но, тем не менее, есть такие чумные домики для бедных, где их собирают по нескольку человек, усаживают в кружок, ставят посередине курильницу с тлеющими семенами, а все окна и щели затыкают мокрой кожей. Видел когда-нибудь, что в таких случаях бывает? Нет? Тебе очень повезло, мелкий.