Исчезающая ведьма
Шрифт:
— Куда это ты?
— На работу, конечно, — пробормотал Адам. — А что ты делаешь в такую рань? Твоя мама даже ещё не… — Он хотел сказать «не оделась», но вид голой икры мачехи опять всплыл в памяти, и он почувствовал, как снова краснеет, что лишь усугубило конфуз.
— Наша мама, — осторожно поправила Леония, словно принадлежность к семейству Кэтлин имена для неё особое значение.
— Мне пора. Я опаздываю на склад.
— Но ты же всё равно не пойдёшь на этот склад, так же, как вчера или позавчера.
— Я там был! — упорствовал Адам.
Леония улыбнулась.
— Не
Адам почувствовал, как Леония внезапно напряглась. Она резко обернулась, словно почуяв чужака. Адам проследил за её взглядом. Незнакомец стоял всё там же, изучая штабель глиняных горшков. Он метнул в их сторону ещё один взгляд и поспешно ретировался. Леония нервно дёрнулась, словно отгоняя назойливую муху.
— Ты знаешь его? — спросил Адам. — Кажется, он хотел мне что-то сказать.
Леония хихикнула.
— Может, ты ему приглянулся. Некоторые мужчины не прочь полапать молоденьких мальчиков вместо женщин. На твоём месте я бы драпала от него без оглядки, пока его лапища не оказалась у тебя в штанах.
Леония схватила его за рукав, и они понеслись с холма в сторону реки, в противоположном направлении от Брейдфорда. Поняв, что им уже не грозит случайная встреча со спешащими на рынок соседями, они замедлили темп и уже бежали вдоль берега, наблюдая, как сталкиваются лодки, прокладывая себе путь. От прибрежных лачуг воняло застоявшейся водой и подгоревшими бобами. Некоторые лодки уже причалили, и их владельцы бойко торговали плетёными тростниковыми корзинами, дровами, заячьими тушками, плещущейся в вёдрах живой рыбой и кусками мяса, покрытыми чёрными пятнами запёкшейся крови и мухами.
Рынки ещё не открылись, было противозаконно торговать, пока не пробьёт колокол, но ни продавцов, ни покупателей это ничуть не смущало. Покупки бойко переходили из рук в руки и прятались в корзине с выпечкой или за пазуху. Но, хотя за этим процессом из жалких лачуг пристально наблюдали десятки посторонних глаз, никто явно не собирался звать констебля.
— Тебе не нравится работать на складе? — спросила Леония.
Адам пожал плечами.
— Да я не против. Просто порой я думаю, что было бы гораздо лучше, если бы…
— Если бы не Фальк.
— Откуда ты знаешь? — изумился Адам. Он ни разу не жаловался на Фалька.
— Мне показалось, ты был от него не в восторге, когда пытался заговорить с Робертом по поводу управляющего.
— Ты хотела сказать «с па»? — ехидно поинтересовался Адам.
— Он мне не отец!
Адам ещё больше изумился.
— Я думал, он тебе нравится, раз лезешь к нему с поцелуями.
— Это я ему нравлюсь. Именно так и надо вести себя со взрослыми, Адам. Сделай их подобными себе и проси всё, что душе угодно. Так поступала Кэтлин, и Роберт женился на ней. Однако стоит тебе их полюбить, и ты станешь таким же слабым, как они. — Она рассмеялась, но её ладони при этом сжались в кулачки. — В любом случае, почему ты не рассказал Роберту о Фальке?
— А что толку? — с горечью спросил Адам. — Он меня никогда не слушает.
Адам швырнул в реку камень, едва не угодив
— Фальк расскажет Роберту, что ты не был на складе. Ты это знаешь, ведь так?
Адам грустно кивнул.
— Он даже удовольствие от этого получит. Хотя Фальк и сам не хочет, чтобы я там находился. Я думаю, что пропажа всех этих бочек и тюков — его рук дело. Я видел однажды, как он делит деньги с одним из лодочников. Он заметил, что я подсматриваю, сунул меня головой в лошадиную поилку и держал под водой так долго, что я едва не захлебнулся. Потом он сказал, что если я об этом проболтаюсь, то отправлюсь на корм рыбам, как и мой брат. — Адам нервно сглотнул. — Понятия не имею, к чему были все эти угрозы? Па… Роберт всё равно, не стал бы меня слушать.
— Хочешь сделать ещё одну куклу? — спросила Леония, словно предлагая ему откусить от яблока.
Адам подскочил как ужаленный.
— Нет, даже не думал!
Он пытался избавиться от чувства вины и страха за то, что сотворил со школьным учителем. Но ночью, когда он лежал в темноте, эти чувства вновь его одолевали. Отец рассказывал, что некоторые люди из-за болей в спине оставались парализованным на всю жизнь. Мастер Уорнер не выздоравливал. Наоборот, Тенни рассказывал, что ему хуже день ото дня. Его уже парализовало? Адам не осмеливался заговорить с Леонией о кукле с того самого дня в конюшне. Замалчивая проблему, он внушал себе, что не причастен к этому. Однако теперь, после её слов, ему пришлось это осознать.
— Мы… мы навредили мастеру Уорнеру?
— Ты сам хотел, чтобы он страдал, ведь так? Помнишь, как он отлупил тебя вместо другого мальчишки? Он выпорол тебя на глазах у всей школы. Это не должно было остаться безнаказанным.
— Но я не хотел, чтобы его парализовало… не на всю жизнь, — возразил Адам.
— Ты сам загнал в него гвоздь. Он мучается, как ты того и хотел.
Адам отвернулся с самым несчастным видом. Он хотел её спросить, как прекратить страдания учителя и снова сделать его здоровым. Но понимал, что она лишь рассмеётся в ответ, сказав, что уже поздно, слишком поздно.
— Не надо делать ещё одну куклу, — пролепетал он.
— Тогда мы не сможем помешать Фальку рассказать Роберту, что ты отсутствовал на складе, верно? — Она грациозно поднялась на ноги, разглаживая зелёную юбку. Солнечный свет играл бликами, отражаясь от её иссиня-чёрных локонов. — Фальк — злой человек, ведь так?
Адам испуганно отпрянул.
— Что ты хочешь с ним сделать?
Она улыбнулась, протягивая ему руку.
— Увидишь.
Глава 45
Ведьма может обернуться сорокой. Поскольку её не пустили в один ковчег с Ноем, ей оставалось только сидеть снаружи и радостно стрекотать, наблюдая, как гибнет мир.