Исчезнувшая армия царя Камбиса
Шрифт:
— Бред! — выкрикнул Дэниел. — Бред умалишенного!
— Вот как? — Дрейвик усмехнулся. — Не уверен. Я могу на ваших глазах перерезать ей горло, и все же втайне от себя самого вы будете желать мне успеха. Вы одержимый, Лакаж. Вы — наркоман. Как, разумеется, и я.
Дэниел не сводил с него взгляд, и на мгновение Тэйре показалось, что слова немца задели в душе археолога некую струну. Во взгляде молодого человека вспыхнул стыд, почти отвращение, будто его прилюдно вывернули наизнанку, показали то, что он сам не готов был в себе признать. Но продолжалось это лишь мгновение. Качнув головой, Дэниел сунул руки в карманы.
— Трахать тебя в рот, Дрейвик…
— Уверяю вас, — ухмыльнулся гигант, — уж если говорить об этом,
Он выразительно посмотрел на Тэйру и подал знак охранникам. Прикладами автоматов те начали теснить пленников вниз.
— Не вздумайте попытаться бежать, — бросил им в спину Дрейвик. — Если вас не убьет жара, то зыбучие пески — наверняка. Обойти их невозможно. В самом деле, почему бы мне именно так и не избавиться от ненужных свидетелей? Это будет куда интереснее, чем пуля в затылок.
Развернувшись, немец зашагал к пирамиде. На дне долины кто-то затянул заунывную песню.
32
ЛУКСОР
В холмах, среди узких расщелин эль-Курна, у инспектора Халифы имелось укромное местечко, где в благодатной тени можно было без помех предаться размышлениям. Туда-то он и направился.
Свое потайное убежище Юсуф обнаружил еще много лет назад, когда впервые приехал в Луксор. Это была расположенная примерно посредине склона тесная ниша, откуда открывался великолепный вид на Долину царей. Здесь в полном одиночестве Халифа просиживал часами, и в каком бы смятении ни находились его чувства, какими бы тяжкими ни казались думы, вниз он всегда спускался умиротворенным. Юсуф прозвал нишу «скитом». В мире не существовало места лучше, чтобы побыть наедине с собой. Или с Аллахом.
Когда Халифа добрался до «скита», солнце уже клонилось к закату. Откинувшись на прохладную известняковую плиту, Халифа долго не сводил взгляда с бурых, местами в редких светло-серых проплешинах вершин. Далеко внизу сновали крошечные, похожие на муравьев фигурки людей. Он достал из пачки «Клеопатры» сигарету, закурил.
После разговора с Хассани инспектор кипел от ярости. Первым побуждением было отказаться от новой должности и продолжить расследование. В опасности находились жизни двух человек — если только эти двое еще живы. Юсуф не мог отвернуться от них. Как не мог забыть участи Сулеймана, Найара и Икбара. Не давала покоя и память о брате, Али.
И все же Халифу мучили сомнения. Отбросить их не хватало сил. Как ни крути, жизнь не боевик со счастливым концом. Презирая себя, Юсуф признавал: да, реальность пугает.
Как будто судьбе мало того, что ему предстоит свести счеты с Саиф аль-Тхаром! Но теперь появились противники и в собственном лагере. Одному Аллаху известно, кто они, какими силами располагают. Судя по поведению Хассани, силы у них серьезные.
«Я не сумею защитить тебя», — сказал босс. При этом он имел в виду не столько карьеру Юсуфа, сколько его жизнь. Может быть, даже жизни его близких. Так есть ли у Халифы право ставить под удар тех, дороже кого для него не существует? Он ничем не обязан ни Найару, ни Икбару, ни Сулейману, ни этой парочке англичан. Али? С Али дело обстоит иначе, однако стоит ли игра свеч? Не разумнее ли действительно отказаться от расследования? Принять новую должность, съездить в Исмаилию? Да, после этого его нещадно будет грызть совесть, но по крайней мере он останется жив, вместе с Зенаб и детьми.
Отшвырнув окурок, Юсуф провел пальцем по высеченным в мягком камне иероглифам. На боковой стене ниши виднелись три картуша [42] : Хоремхеба [43] , Рамсеса I [РамсесI — первый фараон девятнадцатой династии (хотя некоторые считают таковым Хоремхеба). Правил ок. 1307 — 1306
42
Картуш — овал с горизонтальной линией в нижней части, над которой иероглифами писалось имя фараона
43
Хоремхеб — последний фараон восемнадцатой династии [Восемнадцатая династия — первая из трех династий Новых царств, правила ок. 1550 — 1307 до н. э.(некоторые египтологи, правда, считают его первым фараоном девятнадцатой династии).В молодости являлся главнокомандующим армией фараона Тутанхамона ]
— Как поступить? — прошептал Юсуф. — Где истина? Ответь, сын Ипу! Подай мне знак. Потому что, уверен…
Сверху посыпались камни. Халифа поднял голову: на нешироком карнизе стоял мужчина в лохмотьях.
— Простите, простите Аллахом, заклинаю простите! — монотонно прогнусавил он, хлопая себя ладонями по щекам. — Безмозглый ишак забрел в чужой огород.
Стянув узлом полы галабии [44] на тощих бедрах, бродяга неловко спустился в расщелину.
44
Галабия — традиционная одежда современных египтян, как мужчин, так и женщин.Род длиннополого халата
— Ты говоришь с духами, — почти невнятно пробормотал он. — Я тоже. Их здесь множество. Тысячи. Миллионы. Есть добрые есть злые есть ужасные. Я видел!
С этими словами сумасшедший уселся у ног Халифы.
— Я живу с ними я их знаю. Они повсюду. — Грязный палец ткнул в стену чуть ниже головы Юсуфа. — Вот один вот другой. Вон еще. Привет духи! Они меня тоже знают. Они всегда голодные как я. Мы все голодные. Очень. — Мужчина извлек из-за пазухи мятый бумажный сверток. — Скарабея хочешь [45] ? Лучше не бывает.
45
Скарабей — навозный жук.В древнем Египте считался священным
Халифа покачал головой.
— Не сегодня, мой друг.
— Посмотри другого такого в Египте не найдешь. Посмотри пожалуйста.
— В другой день.
Сумасшедший оглянулся и с улыбкой прошептал:
— А антикварные штучки? У меня есть. Отличные.
— Я из полиции. Следи за тем, что говоришь.
Улыбка исчезла.
— Сделал этими руками. Подделки. Не настоящие. Фальшивки. Ха! Ха! Ха!
Юсуф кивнул, закурил новую сигарету. Взгляд нищего был как у собаки. Испытывая жалость к попрошайке, инспектор бросил ему пачку.
— Бери и оставь меня в покое, договорились? Хочу побыть один.
Сгорбившаяся фигура торопливо схватила подарок.
— Спасибо. Ты добрый духи тебя любят. Так и велели мне сказать они тебя любят. — Мужчина поднес ладонь к уху, прислушался. — Вот! Говорят будут проблемы приходи сюда получишь хороший совет. Духи защитят. — Сунув пачку за пазуху, он поднялся. — Проводник нужен?
— Мне нужно побыть одному, — повторил Халифа. Нищий шумно прочистил нос и двинулся по узкой тропе, без боязни наступая босыми ступнями на острые камешки.