Исчезнувшая
Шрифт:
Сквозь стеклянную раздвижную дверь черного хода в дом проникла Бони:
— Отличный день, парни! Очень жаль, Ник, что вы не удосужились сообщить нам о своей подружке. Могли сэкономить кучу времени.
— Мы будем просто счастливы обсудить с вами этот аспект, а также содержимое сарая. Все равно собирались об этом поговорить, — сказал Таннер. — Если бы вы известили нас об Энди, многих проблем удалось бы избежать. Но вы предпочли устроить пресс-конференцию, стремились к огласке. Довольно мерзко использовать девчонку для подобных целей.
— Верно, —
Она зашагала первой по пожухлой к концу лета траве. Паутина свисала с детектива, напоминая свадебную вуаль. Когда я замешкался, она нетерпеливым жестом призвала поторопиться:
— Идемте-идемте. Я вас не укушу.
Дровяной сарай, освещенный несколькими лампами-переносками, выглядел более зловеще, чем обычно.
— Когда вы были здесь последний раз, Ник?
— Недавно. Очередная подсказка охоты за сокровищами, написанная моей женой, привела меня сюда. Но все, что здесь находится, — не мое. И я не прикасался ни к чему…
— Мой клиент и я, — прервал меня Таннер Болт, — хотим предложить новую версию… — И замолчал.
Все мы невольно поежились, настолько фальшив и неуместен был этот тон вне стен телестудии.
— О да! Вы обещали бомбу, — согласилась Бони.
— Мы собирались поставить вас в известность…
— Да неужели? Вы удачно выбрали время. Оставайтесь здесь, пожалуйста.
Дверь шаталась на петлях. С дужки свисал сломанный замок. Внутри копошился Джилпин, составляя опись найденного.
— Это так вы не играете в гольф? — ухмыльнулся он, похлопав по блестящим железкам.
— Ничего из того, что здесь находится, не принадлежит мне. Ничего я сюда не приносил.
— Забавно, — улыбнулась Бони, — поскольку перечень товаров совпадает с чеками покупок по вашей кредитной карточке, которая, наверное, тоже вам не принадлежит. Мы видим то, что принято называть мужской берлогой. Мужская берлога в процессе создания; ее час придет, когда жена покинет мужа. Вы планировали весело проводить время, Ник, как я погляжу. — Она вытащила из кучи три большие картонные коробки и поставила к моим ногам. — Что там?
Детектив брезгливо, кончиками пальцев, несмотря на перчатку, открыла одну из них. В коробке лежали десятки дисков DVD с порно. Обложки украшала обнаженная плоть всех размеров и цветов.
— Жму руку, Ник! — рассмеялся Джилпин. — Оно конечно, у мужчин бывают свои потребности…
— Мужчины такие визуалы, сказал мой бывший, когда я застала его за просмотром порнухи, — добавила Бони.
— Мужчины, конечно, визуалы, но Ник… — покачал головой Джилпин. — Меня даже слегка затошнило, хотя я не слишком чувствительный.
Он развернул несколько дисков веером, будто уродливые карты. В большинстве названий речь шла о насилии: «Жесткий анал», «Глубокий минет», «Униженные проститутки», «Шлюхи-садистки трахаются», «Шлюха, изнасилованная толпой», а также серия под названием «Накажи эту суку», с первого по восемнадцатый выпуски. На каждой обложке женщины корчились от боли, затравленно
Я отвернулся.
— Ах, какие мы стеснительные, — оскалился Джилпин.
Но я не ответил, поскольку смотрел, как Го ведут через двор и усаживают на заднее сиденье патрульного автомобиля.
Через час мы встретились в участке. Таннер отговаривал меня, но безрезультатно. Я взывал к его внутреннему борцу за мораль, к его эго ковбоя и миллионера. Пришла пора сказать копам правду.
Я мог им позволить издеваться надо мной, но не над сестрой.
— Ник, я соглашаюсь только потому, что считаю ваш арест неизбежным. Если скажем, что согласны на откровенный разговор, то, возможно, узнаем побольше — что они накопали против вас. Тела нет, им захочется получить чистосердечное признание. Поэтому постараются завалить вас фактами и уликами. И может быть, дадут нам достаточно материала для построения правильной защиты.
— Но мы тоже все им отдадим, так ведь? — отозвался я. — И подсказки Эми, и кукол-марионеток. — Я нервничал, подгоняемый отвратительной картиной: моя сестра потеет в допросной под голой лампочкой.
— Если позволите вести беседу мне. Я сам расскажу о подставе, и тогда копы не смогут использовать это в суде против нас. Но нам понадобится другая линия защиты.
Меня тревожило то, что даже мой адвокат считал правду совершенно неправдоподобной.
Джилпин встречал нас на ступеньках участка с бутылкой кока-колы в руке — поздний ужин. Когда он повернулся, приглашая следовать за собой, я увидел, что его рубашка на спине промокла. Хоть солнце и зашло, воздух оставался сырым и горячим. Детектив взмахнул руками, рубашка отлипла от кожи и снова вернулась на место.
— Все еще жарковато, — сказал он. — Похоже, зной и не думает спадать.
Бони дожидалась в конференц-зале, том самом, памятном по первой ночи. Той Самой Ночи. Она заплела жидкие волосы во французскую косу и пришпилила ее к затылку; получилось довольно своеобразно. А еще она накрасила губы. Уж не на свидание ли собралась? «Давай встретимся после полуночного допроса…»
— У вас есть дети? — спросил я, пододвигая стул.
Она настороженно зыркнула и показала один палец.
Вот и все. Ни имени, ни возраста. Бони была настроена по-деловому. И спуску нам давать не собиралась.
— Первое слово вам, — сказал Таннер, — расскажите, что вы обнаружили.
— Само собой, — кивнула Бони. — Итак… — Она включила диктофон и произнесла все положенное по процедуре. — Ник, вы утверждаете, что не покупали ничего из вещей, обнаруженных в дровяном сарае у дома вашей сестры, и даже ни к чему не прикасались.
— Да, мы утверждаем, — ответил за меня адвокат.
— Ник, ваши отпечатки обнаружены практически на всех вещах из сарая.
— Неправда! Я ни к чему там не прикасался! За исключением подарка на годовщину свадьбы, который Эми спрятала внутри.