Исчезнувшая
Шрифт:
Таннер дотронулся до моей руки: заткнись, мать твою.
— Подарок мы привезли сюда, — сказал он.
— Ник, ваши отпечатки и на клюшках для гольфа, и на дисках с порнографией, на часах и даже на телевизоре.
И тут я прозрел. Как же Эми отлично все устроила! Использовала против меня все. Включая мой глубокий самодовольный сон, которым я так хвастался перед ней, доказывая, что будь она поуравновешеннее, как я, избавилась бы от бессонницы. Я увидел точно наяву: вот она, стоя на коленях рядом с кроватью, прижимает мои пальцы то к одной покупке, то
— Вы можете объяснить найденные нами отпечатки пальцев? — спросил Джилпин.
— Что вы еще нашли? — продолжал давить Таннер Болт.
Бони выложила на столешницу толстую тетрадь в кожаном переплете с обугленными краями.
— Узнаете?
Я покачал головой, пожал плечами.
— Это дневник вашей жены.
— Хм… а разве Эми вела дневник?
— Да, Ник, вела. Она вела дневник на протяжении семи лет, — сообщила Бони.
Похоже, вот-вот случится что-то очень плохое. Моя жена вновь перехитрила нас.
Эми Эллиот-Данн
Спустя десять дней.
Мы перегнали мой автомобиль через границу штата Иллинойс, на кошмарную окраину обнищавшего городка на реке, название которого я не знала. Потратили еще приблизительно час, стирая отпечатки пальцев, а потом бросили его с ключами в замке зажигания. Это называется «круговорот жизни». Сначала тачкой пользовалась подозрительная парочка из Арканзаса, потом скрытная Эми из Озарка. Пускай теперь кто-нибудь из бедняков Иллинойса порадуется находке.
Потом мы ехали в Миссури по дороге среди холмов, пока я не разглядела за стволами деревьев сверкающую гладь озера Хэннафан. Дези, живущему с семьей в Сент-Луисе, нравится думать, что эта местность освоена в те же времена, что и Восточное побережье, но он заблуждается. Озеро Хэннафан названо так не в честь государственного деятеля девятнадцатого столетия или героя Гражданской войны. Это искусственный водоем, вырытый в 2002 году маслопромышленником Майком Хэннафаном, которому понадобилось незаконно избавляться от токсичных отходов. Негодующая общественность пытается подыскать для озера новое название. Слово «Коллингс», уверена, всплывало не раз.
Однако ни превосходно спланированный водоем, по которому можно лишь плавать под парусом, но не с мотором, ни грандиозный прибрежный особняк — швейцарское шато, но в американских размерах, — не покорили меня. В этом и заключается извечная проблема Дези. Как по мне, будь ты хоть тысячу раз миссурийцем, не следует делать вид, будто озеро Коллингс — это озеро Комо.
Он облокотился о крышу «ягуара» и замер, рассматривая дом, так что и я вынуждена была постоять и полюбоваться.
— Мы заказали его по образу и подобию чудного крошечного шале, где
«Серьезный минус», — думаю я, но кладу ладонь ему на запястье, будто желаю сказать: покажи мне дом изнутри, он наверняка восхитителен.
Дези проводит для меня бесплатную экскурсию, похохатывая при этом над словом «бесплатная». Кухня, размером с добрый собор, вся из гранита и хрома, гостиная — с двумя каминами и дверью, ведущей на открытую площадку (на Среднем Западе это называют палубой), с видом на озеро и лес. Развлекательный комплекс в подвале — бильярдный стол, дартс, стереосистема, небольшой бар — с выходом еще на одну площадку, которую местные именуют второй палубой. Тут же сауна и винный погребок. На верхнем этаже пять спален. Из них вторая по величине переходит полностью в мое распоряжение.
— Я все здесь перекрасил, — заявил он. — Знаю, что ты любишь цвет пыльной розы.
Я никогда не любила цвет пыльной розы… Ну разве что в школе последний раз.
— Ты такой милый, Дези, спасибо тебе, — улыбаюсь я, стараясь изобразить совершенную искренность.
Благодарить людей мне очень тяжело. Чаще я вообще об этом забываю. Люди выполняют свои обязанности, а потом ждут от тебя высокую оценку сделанному — как обслуга в кафе-мороженых, выставляющая на столики стаканчики для чаевых.
Дези реагирует на похвалу как кот на почесывание, разве что спину не выгибает. Ну, с меня не убудет.
Я опускаю рюкзак на пол в своей комнате, давая понять, что не прочь отдохнуть. Хочется узнать, как общественность будет реагировать на признание Энди и не арестован ли наконец-то Ник. Но, похоже, одним «спасибо» я не отделалась. Дези натягивает на лицо загадочную улыбку и принимается развлекать меня: «Хочу показать тебе кое-то очень интересное». Тащит вниз: «Надеюсь, тебе это понравится». По коридору мимо кухни: «Пришлось потратить много усилий, но оно того стоило».
— Надеюсь, тебе понравится, — повторяет он и распахивает двери настежь.
Передо мной комната со стенами из стекла. Оранжерея. На полу тюльпаны — сотни тюльпанов всевозможных расцветок. Цветущие тюльпаны в середине июля в доме на озере, принадлежащем Дези. Да, это очень необычный сюрприз для девушки, которая сама сюрприз, да еще какой.
— Я знаю, что ты любишь тюльпаны, но у них такой короткий сезон, — говорит он. — Для тебя я это исправил. Теперь они будут цвести круглый год.
Он обнимает меня за талию и подводит ближе к цветам, чтобы я могла оценить подарок по достоинству.
— Тюльпаны каждый день… — говорю я, стараясь, чтобы глаза лучились радостью.
Я любила их, когда училась. В конце восьмидесятых от тюльпановой радуги все были без ума. Сейчас мне безумно нравятся орхидеи — полная противоположность тюльпанам.
— Разве Нику приходило в голову сделать для тебя нечто подобное? — шепчет мне в ухо Дези, в то время как цветы слегка покачиваются — на потолке заработали форсунки автополива.