Ищите 'Волка' !
Шрифт:
– Тогда непонятно, почему Гера не хотел называть фамилию человека, к которому он обратился с просьбой.
– Да. Было бы непонятно... если бы Серебров и в самом деле звонил.
– То есть?
– Я разговаривал сегодня с ним. По телефону. И слыхом не слыхивал он ни о Гере Казакове, ни о московских студентках. И не звонил в "Зарю".
– Давайте разберемся, Роман Николаевич, - сказал я.
– Казаков упорно не хотел называть фамилию человека, звонившего в "Зарю". И не назвал. На себя все взял.
– директора кондитерской фабрики Сереброва. Значит, тот, кто звонил, знает, что муж администратора "Зари" Новиковой работает механиком на этой фабрике. Интересно... И все вокруг пустякового вроде бы звонка...
– Какой же вывод?
– прищурился Горюнов.
– Очевидно, этот звонок сыграл роковую роль в жизни Геры.
– Все может быть. Гадать не будем. Я о другом думаю. Уж не работает ли звонивший сам на этой фабрике? Логично?
– Вполне!..
– И поэтому он информирован. И о том, как зовут директора, и о том, что у механика Новикова жена в "Заре" работает. Нужно изучить окружение механика Новикова. Не помешает...
Следователь задумчиво рассматривал гильзы, поставив их перед собой на столе, как оловянных солдатиков.
– Послушайте, - он поднял на меня глаза, - есть идея... У вас ведь в общем-то контакт с "инженером Храмовым"?
– Вас понял, - усмехнулся я.
– И сам подумываю над этим. Да, надо махнуть в Старогоров снова. Сегодня у нас суббота. Завтра - воскресенье. Думаю, двух дней хватит.
– Вполне. А я пока побеседую с молодыми людьми. Это рационально. Попробуйте убедить инженера дать правдивые показания. Убедите его, Вениамин Александрович. Это очень важно. Для нас сейчас каждая минута промедления роковой может оказаться. Черт его знает, чего в ближайшее время можно ожидать... А вдруг его дома не окажется?
– Исключено. Первого сентября дети пойдут в школу.
– Ни пуха ни пера, Вениамин Александрович!
18
Инженер был дома. Я стою около невысокого штакетника, он меня не видит, так как, повернувшись ко мне спиной, возится на небольшом приусадебном участке.
– Здравствуйте, Сергей Николаевич!.. Я вижу, как инженер на мгновение застывает с лопатой в руках, а потом медленно выпрямляется и так же медленно поворачивается ко мне. Не лицо, а застывшая маска отчаяния.
– Это вы?
– тихо спрашивает он.
– Что?..
Сколько чувства в этом, казалось бы, индифферентном словечке "что"!.. Ну да, я же обещал ему приехать, как только установлю, кто же он на самом деле есть. Очевидно, инженер посчитал, что я все узнал. Его тайна раскрыта, и вот сейчас эту тайну узнают дети, жена. А затем последует арест.
В окне появляется лицо Надежды Николаевны. Она удивленно смотрит на меня и нерешительно поднимает руку. Я киваю ей. Надежда Николаевна раскрывает створки окна:
– Добрый день, Вениамин Александрович.
– Да, да, пойдемте, - обреченно говорит муж.
– Да я ненадолго, Надежда Николаевна, - снова улыбаюсь я.
– И день-то какой хороший! Мы с Сергеем Николаевичем на улице пока постоим. Поговорим.
Она испуганно поглядывает то на меня, то на мужа, а потом отходит от окна и скрывается в глубине комнаты.
– Дети из лагеря вернулись?
– спрашиваю я.
– Да, - сдавленно отвечает инженер.
– Не надо... Говорите: зачем приехали снова? Как я должен понимать ваш приезд?
Он торопится. Видно, нервы взвинчены до предела.
– Я ничего пока не выяснил, - прямо говорю ему.
– Тогда что же? Опять уговаривать начнете? Я уже сказал вам все. И на том буду стоять!
Мое сообщение придало ему силы; инженер уже был готов к яростному сопротивлению.
– Да, да, - киваю я.
– Однако за это время произошло еще одно событие. Оно должно помочь нам найти общий язык.
– Какое событие?
– настороженно смотрит он на меня.
Я вынимаю из кармана одну гильзу и показываю ему.
– "ТТ"?
– вдруг спрашивает он, еще больше бледнея.
– Да, - отвечаю я. Сразу определил!
– А вы специалист, Сергей Николаевич...
– Как-никак, воевал, - тоскливо усмехается он.
Я достаю две других гильзы, "казаковские".
– Эти гильзы от того же "ТТ". Несколько дней назад из него был убит семнадцатилетний парень Гера Казаков.
– Кто он?
– Инженер изумленно смотрит на меня.
– Это тот самый приятный молодой человек, который играл с вами в шашки в холле гостиницы "Заря", Сергей Николаевич, Помните, вечером тринадцатого августа?
Он не отвечает. Стоит, облокотившись на рукоять лопаты. Я вижу, как дергается его веко.
– Гера был единственным сыном у своих родителей...
– продолжаю я. Сергей Николаевич, нет никакой уверенности в том, что Гера Казаков последняя жертва преступника. Того человека, который хотел убить вас! Вы ведь знаете, кто он. Скажите нам - и цепь его преступлений прервется.
Его губы упрямо стиснуты.
– У вас у самого дети. Вы должны нам помочь!
– Сколько ему было лет? Семнадцать?
– вдруг спрашивает инженер,
– Да.
Он отворачивается от меня и медленно идет к дому.
– Куда же вы, Сергей Николаевич?
– кидаю я ему вслед.
– Мы ведь не закончили разговор!
Он останавливается и смотрит мне прямо в глаза.
– Нет, Вениамин Александрович, я закончил с вами разговор. Мне больше нечего вам сказать. Извините!
Я чувствую, как меня захлестывает ненависть к этому длинному, как жердь, тощему человеку с вытянутым, "лошадиным" лицом, на котором живут, кажется, только впадины глаз.