Исход Авроры
Шрифт:
– Срочно требуется медицинский персонал, палуба 12, – вызывает оператор. – Повторяю, медицинский персонал, палуба 12.
– Подумайте, – ободряюще говорит Скар. – Кого не будет на посту?
Вокруг нас все трясется и дрожит, металлические стены скрипят. Лейтенант медленно поднимает взгляд.
– Доктор Пинкертон. Руководитель проекта. Он погиб при взрыве. В его кабинете наверняка есть персональный терминал.
– Блестяще. – Скарлетт одаривает ее одной из тех улыбок, которые всегда заставляют меня чувствовать себя так, словно я греюсь на солнышке. –
– Нет, мы можем попасть на административную палубу по аварийным лестницам, – заверяет ее летунья. – Мне нравятся наши шансы, если пойдем этим путем.
Похоже, только ей они и нравятся, но мы идем следом. Четыре пары ног тихо ступают по металлической лестнице. Это занимает у нас больше времени, чем мне хотелось бы, – почти четверть часа, – но нам удается избежать крайне взбудораженных и, безусловно, вооруженных до зубов патрулей безопасности, которые шныряют повсюду.
Станция снова грохочет, и я слышу, как гул отдается в стенах. Скар протягивает руку, чтобы поддержать меня. Мой экзокостюм шипит, и я сжимаю ее руку, благодарно улыбаясь. Кажется, эта посудина готова развалиться прямо у нас на глазах.
– Внимание, персонал «Стеклянной туфельки». Пробоина в корпусе на палубах с 13-й по 17-ю.
– Я, наверное, из ума выжила, черт возьми… – бормочет Нари.
– Это возможно, – соглашается Зила, поднимаясь следом за ней. – Но сомнения в собственном здравомыслии – разумное доказательство того, что вы на самом деле в своем уме.
– Да, но, может, мне стоит так думать, – говорит Нари, оглядываясь на Зилу. – Может, все это неправда. Может, я сейчас в плену, заперта в какой-нибудь психолаборатории, и все это – дикий наркотический кошмар, который заставит меня выдать секретную информацию.
– Информацию о чем? – спрашиваю я. – Учитывая, что ты невежа и на самом деле ничего не знаешь.
– А откуда мне вообще что-то знать, а, Белоголовый? – отвечает Нари, недовольная тем, что ей указали на недостаток. – Но вот что мне известно наверняка: если меня поймают за пособничеством вам троим, поставят в один ряд с вами и расстреляют за предательство.
– Внимание, персонал «Стеклянной туфельки». Всему инженерному составу немедленно прибыть в секцию Гамма, палуба 12.
– Позвольте заверить, – говорит Скар, – я умирала двадцать раз, и все это определенно происходит на самом деле. Умирать больно, кстати.
– Понять, что здесь творится, крайне трудно, – соглашается Зила, перекрикивая громкую связь. – Надеюсь, ответы находятся в компьютерной системе станции. Но я не верю, что вы сумасшедшая, лейтенант Ким. Или предатель. На самом деле, мне кажется, вы очень храбрая.
Дикарка приподнимает бровь, а Зила несколько секунд, не отрываясь, смотрит ей в глаза, прежде чем наклонить голову и продолжить подниматься. На третьем лестничном пролете наша сообщница выскальзывает в холл, а после ведет нас за собой.
БУМ.
Взрыв заставляет все вокруг содрогаться.
– ВНИМАНИЕ: нарушение герметичности. Немедленно эвакуируйте
– Отсюда можно перейти в секцию Бета, – бормочет Дикарка. – Затем еще два этажа до офиса Пинкертона.
Палубы секции Бета расположены на периферии станции, вдоль нее – смотровые окна, выходящие в космос. Когда мы проходим мимо, я вижу полосу тьмы за обшивкой станции. Толстый кабель протянут прямо в бурю темной материи на сотни тысяч километров и соединяется с квантовым парусом в хаосе за ее пределами. Крошечная вспышка энергии освещает бурю, подсвечивая массивные клубящиеся облака диаметром в миллионы километров, и ее эхо проникает сквозь ткань подпространства.
Честно говоря, у меня от этого мурашки по коже.
– Как прекрасно, – тихо произносит Скарлетт, доказывая, что ее суждения – как и ее решение поцеловать меня – весьма сомнительны.
БАБАХ.
Тот же мощный импульс квантовой энергии, что мы наблюдали из ангара, снова ударяет в парус. Он такой яркий, что я на мгновение теряю зрение – перед глазами мелькают черные точки. Зила опускает взгляд на дисплей на своем запястье.
– Сорок четыре минуты…
– Смотрите, – выдыхает Скар. – Это снова происходит…
Я яростно моргаю, пока импульс бежит по кабелю к станции – дуга темной энергии, яростно сверкающая на фоне глубокой тьмы. Кристалл в медальоне Скарлетт тоже загорается, от черного света у меня болят глаза.
– Почему он так делает? – требует ответа Нари.
– Отличный вопрос, – отвечает Зила.
Глядя на мерцающие показатели, я бормочу почти про себя:
– Знаете, я очень надеюсь, что гравитонная защита в этом секторе все еще цела.
– Почему? – Скар поднимает взгляд от своего сияющего декольте. – Что случится, если она уже не работает?
И тут происходят сразу две вещи.
Во-первых, квантовый импульс достигает станции, описывая дугу над корпусом, через незащищенную секцию, в которой мы находимся, а потом прямиком через наши тела.
А во-вторых, Нари Ким узнает, что Скар не шутила, когда говорила, что умирать больно.
БАЦ.
10 | Тайлер
Я шагаю по серому коридору, Первый Паладин Саэдии следует за мной. Две минуты назад двигатели переключились – теперь мы на полной тяге держим курс на встречу с армадой Несломленных. У меня в голове проносятся заголовки новостей – все эти крошечные искры конфликта, разжигаемые Ра'хаамом и его агентами. Театр массового отвлечения внимания. Завеса, скрывающая угрозу, пока не станет слишком поздно.
Голова гудит – я все еще не оправился после того, как чуть не погиб при взрыве спасательной капсулы. Ноги едва держат, пальцы покалывает, а всякий раз, как закрываю глаза, возникает то видение.
Слышу голос, умоляющий меня снова и снова:
…у тебя по-прежнему есть шанс все исправить…
Предполагается, что я хорош в подобных вещах. Тактика – мой конек. Но я заперт на борту вражеского корабля с сотнями сильдратийских фанатиков, и каждое мгновение, которое я трачу здесь впустую, – еще один плюсик в копилку Ра'хаама, который растит себя под поверхностью Октавии и других ее миров-колыбелей.