Исход Авроры

Кристофф Джей

– Ты в порядке? – тихо спрашивает она.

– Я… очень устала, – признается Зила.

– Если у нас ничего не получится с этой попыткой, может, в следующий раз сделаешь перерыв? – предлагаю я. – Попробуешь немного…

– Нет, – огрызается Зила, поджимая губы. – У нас нет времени, Скарлетт.

Я вздыхаю, понимая, что она права, но все равно волнуюсь. Зила не спит, ее мозг работает со скоростью тысяча кликов в секунду, но она, как обычно, прекрасно все подытожила. Вообще у нас три проблемы. Но все они в основном сводятся к одной большой.

ВРЕМЯ.

Зила

попыталась объяснить Проблему Номер Один, но, честно говоря, темпоральная физика – это не мое. Насколько я могу судить, парадокс наличия двух версий одного и того же куска эшварского кристалла на этой временной шкале создает темпоральный стресс, и с каждым разом цикл становится все короче. Когда мы только прибыли сюда, у нас было почти два часа, прежде чем станция взрывалась.

Сейчас мы приближаемся к одному часу.

Весь план Зилы заключается вот в чем: мы должны оказаться в буре темной материи рядом с квантовым парусом ровно через сорок четыре минуты, чтобы мой медальон смог попасть под удар квантового импульса. Но что случится, если петля станет настолько короткой, что станция взорвется до того, как квантовый импульс вообще ударит?

Отсюда вытекает Проблема Номер Два – истребитель Нари не был рассчитан на то, чтобы противостоять энергии этой бури. Ни одна из моделей «Пегаса» не рассчитана. А это значит, что для того, чтобы попасть в бурю, под квантовый импульс, и – оооооочень надеюсь – вернуться в наше время, сначала нам нужно добраться до ангара и украсть тяжелый шаттл, способный доставить нас туда.

Надо признать, что по сравнению со всяким другим дерьмом, через которое нам пришлось пройти, эта часть была не такой уж сложной после первых двух попыток. Но, даже находясь на борту шаттла, мы продолжаем сталкиваться с Проблемой Номер Три. Она-то и убивает нас снова и снова. И поскольку с каждым новым запуском наша временная шкала сокращается, мы просто не можем позволить себе больше совершать ошибки.

Станция снова трясется, тревога снова орет. Мы смотрим друг на друга в мерцающем красном свете офиса Пинкертона, и сердце мое, как обычно, подскакивает к горлу. Наверное, это глупо, но если у нас все получится, это последний шанс попрощаться с Нари. И пусть мы знакомы всего один день, на самом деле кажется, будто я знаю ее всю жизнь.

Я выдергиваю волосок с головы и заворачиваю его в листок бумаги для заметок, который беру со стола доброго доктора.

– Для анализа ДНК в хранилище Доминиона.

– Ах да, – говорит Фин. – Чуть не забыл.

Он подходит к витрине у окна, разбивает стекло кулаком, облаченным в экзокостюм, и хватает портсигар. Поспешно подбегая ко мне, он берет листок из моих рук и достает из кармана свою верную шариковую ручку, пишет что-то на сложенном листке. Нари опускает взгляд на послание, пока складывает его в портсигар, – предупреждение, написанное рукой Фина.

СКАЖИ ЕЙ ПРАВДУ.

– Бессмысленно как будто, ведь Кэл все равно не послушает. Но, по крайней мере, портсигар спасет ему жизнь. – Фин хмурится, вертя ручку в серебряных пальцах. – И все же, как-то многовато возни с пространством и временем просто чтобы

записку передать, которую мистер Высокий, Мрачный и Задумчивый проигнорирует.

– Тем не менее, – говорит Зила, – так должно случиться.

– Мы надеемся, – вздыхаю я.

На мгновение на нас наваливается тяжесть происходящего – формирование легиона Авроры, война с Ра'хаамом, все будущее галактики зависит от того, что мы здесь сделаем.

– Удачи, Дикарка, – говорит Фин, протягивая руку. – Надеюсь, когда я увижу тебя в следующий раз, ты будешь стометрового роста и сделана из цельного мрамора.

– Я постараюсь не выстрелить в лицо ни одной бетрасканской леди. – Нари слабо ухмыляется. – Если, конечно, выберусь из этой передряги живой.

– Уверена, на этот раз у тебя все получится, Нари, – говорю я ей.

– Ох, постараюсь, Рыжая. – Она вздыхает, почесывая подбородок. – Просьба немаленькая.

– Если кто и способен на такое, так это основатель Академии Авроры, – улыбаюсь я. – Мы – Легион. Мы несем свет.

Нари расправляет плечи.

– Куда мы приходим – там ночи нет.

Лейтенант поворачивается к Зиле, стиснув зубы.

– Думаю, это прощание. Снова.

– Удачи, лейтенант Ким, – бормочет Зила, протягивая руку.

– И вам того же, легионер Мадран, – говорит Нари, пожимая ее.

Сладкая парочка стоит на месте, обе замерли, держатся за руки, пока вся станция дребезжит, а металл угрожающе стонет вокруг нас. Зила смотрит на Нари, и выражение ее лица для многих показалось бы маской. Но, как я уже говорила, я умею читать людей. И я вижу кое-что в глазах Зилы, так же как вижу импульсы темной энергии за окном иллюминатора.

Зиле нравится эта девушка. То есть прям реально нравится. За все то время, что мы знаем друг друга, я никогда не замечала, чтобы Зиле кто-то по-настоящему нравился. Так жестоко, что ей пришлось пересечь океан длиной в двести лет, чтобы найти подходящего человека, а потом просто оставить его позади.

И хотя Зи старается держать себя в руках, быть профессионалом, аналитиком, человеком без эмоций, несколько циклов назад я осознала, что необходимость снова и снова прощаться с Нари разбивает ей сердце.

Снова и снова.

– Детки, нам пора, – говорит Фин.

– Да, – кивает Зила. – Пошли.

Она отпускает руку Нари, отдает свой любимый дезинтегратор и кладет унигласс в нагрудный карман летного комбинезона лейтенанта. Нари кивает и открывает дверь кабинета.

– Удачи, Нари, – шепчу я. – Увидимся в 2380 году.

Нари поднимается по лестнице, а мы как можно быстрее спускаемся обратно в шахту лифта. После быстрого обхода патруля охраны останавливаемся, пропускаем мимо взволнованную инженерную бригаду, а затем наконец попадаем в хаос ангарного уровня.

Когда мы оказываемся в мерцающем алом свете главного отсека, хаос накрывает нас волной. Вонь от сгоревших химикатов обжигает легкие. В ушах раздается вой аварийной сигнализации. Я подавляю кашель, вдыхая смрад обугленного пластика и дыма. Затем Финиан, Зила и я укрываемся за штабелем складских бочек. Как всегда, мимо пробегает солдат с безумным видом, и командир отделения кричит: