Исход Авроры
Шрифт:
– Ра'хаам сможет последовать за вами?
Я смотрю на Аврору, но она снова погружена в азарт битвы. Отец сердито смотрит на врага, по его подбородку стекает кровь и капает на пол. Но я вижу ответ по тому, как он слегка приподнимает бровь…
– Мы не знаем, – признаюсь я. – Возможно.
– Принято. Мы сделаем все, что в наших силах… О, великий Творец…
Свет. Невероятный и ослепляющий. Среди множества кораблей Ра'хаама, черных теней на фоне еще более черного неба, я вижу Семпитернити, светящийся
Его обшивка трескается, а корпус сотрясается, и мне остается лишь беспомощно наблюдать, как разрушается его ядро. С последним беззвучным криком света Мировой Корабль разлетается на части, и я вздрагиваю от слабого эха десяти тысяч жизней, уносимых в объятия Пустоты.
– Амна диир, – шепчу я.
– Нет… – выдыхает Аврора, и в ее сияющих глазах блестят слезы.
– …Цзе-Линь…
Голос раздается в пустоте, окружающей нас, теплый, как весна, маслянистый и скользкий. И сквозь ее горе, сквозь ее боевой пыл я вижу, как Аврора сжимает челюсти.
– …Цзе-Линь…
– Не обращай внимания, девочка, – предупреждает мой отец.
– Я и не обращаю.
– Он пытается отвлечь тебя, он…
– СЛУШАЙ, ЗАТКНИСЬ, А?
Врата маячат впереди, заполняя весь обзор: вечная спираль, за которой скрываются тайны Древних. Мы пересекаем порог, раздается вспышка, и серо-бело-черные тона Складки внезапно превращаются в иные цвета, такие яркие, что у меня в голове звенит.
Врата позади нас колышутся, словно вода, словно кровь, и сердце пропускает удар, когда корабли Ра'хаама проплывают по нашему пути, проникая в рану, что мы раскрыли.
Битва перетекает в реальное пространство.
Семпитернити больше нет.
Теперь нам некуда бежать.
Корабли Свободных Народов следуют за кораблями Ра'хаама, среди них «Защитник» – Тайлер и его команда рядом с нами до конца. Впереди я вижу родной мир Древних – когда-то это было место красоты, музыки и света, а теперь оно мертвое и серое. Но сквозь вращающуюся брешь позади нас проникает все больше врагов. Их число кажется бесконечным. Они – руины некогда прекрасной, калейдоскопической галактики, ныне прогнившей и потерянной. Объединенные единым разумом, единым взглядом, единой волей, подчиненные одной ужасной цели.
Чтобы все остальное стало таким же.
Смотри, как я.
Думай, как я.
Делай, как я.
Ближайшие корабли Ра'хаама открывают шквал огня по «Неридаа», вертятся, раскручиваются, выплевывают снаряды. Снаряды странные: с шипами и капающим ядом, покрытые цепкими ложноножками.
– Кэл, это зараженные капсулы, уходите в сторону!
Отец срывается с цепи, ногти впиваются в ладони. Аврора рычит, волосы развеваются невидимым ветром, на зубах у нее кровь. Я чувствую, как что-то врезается в «Неридаа» и раздробляет обшивку, сотрясая корабль до самых его костей.
– Кэл,
Еще один удар, и я в отчаянии смотрю на Аврору. Ее лицо искажено болью и удовольствием от кровавой бойни.
– Бе'шмаи?
– Я чувствую это, Кэл, – шепчет она. – Он… он…
– Здесь, – шипит отец. – Он на борту.
Я оглядываюсь по сторонам. Корабли по-прежнему взрываются, расцветая на фоне звезд. Ни Аврора, ни мой отец не могут уйти – не сейчас, когда снаружи все еще бушует битва. Их задача состоит в том, чтобы направить Оружие в мир эшваров. Но враг сейчас среди нас. Внутри нас. Так что остановить его некому, кроме меня.
– Оно движется, – говорит отец, моргая. – Тридцать. Сорок тел. Перемещаются по центральному хребту.
– У нас гости, Тайлер, – сообщаю я, доставая пистолет. – Три дюжины врагов. Возможно, больше. Я иду на перехват.
– Понял, мы уже в пути! Задержи их, пока мы не доберемся до вас.
Аврора хватает меня за руку, когда я поворачиваюсь, чтобы уйти.
– Кэл, будь осторожен.
Я притягиваю ее к себе, прижимаюсь губами к ее губам, ощущая вкус крови между нами. Железо, ржавчина и крах.
– Я вернусь, бе'шмаи. Клянусь.
Двигаюсь по залу, но голос отца заставляет меня остановиться:
– Кэлиис.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, на этого человека, который когда-то был центром моего мира. Он стоит среди зарева гибнущих кораблей, разрушающихся двигателей, горящего топлива, залитый багровым светом кровавой бойни. С его подбородка, на пол у его ног, капает кровь, густая и фиолетовая. Горящие глаза сосредоточены на битве снаружи – на той симфонии разрушения, которую он исполняет вместе с моей бе'шмаи.
Прямо на моих глазах мы приближаемся к мертвому миру – к спасению, которое, возможно, находится внутри. Но на секунду отец бросает взгляд в мою сторону. Смотрит, а после шепчет одну-единственную известную ему мудрость:
– Заставь эту тварь истекать кровью.
27 | Зила
ТИК.
ТИК.
ТИК.
Я двигаюсь на автопилоте, позволяя разговору обтекать меня, точно белому шуму, и погружаюсь в собственные мысли.
Я втиснута в «Пегас» Нари вместе с Финианом и Скарлетт.
Мы ползем по мусоропроводу.
Я в морге, ворую ключ с трупа Пинкертона.
Все это мы проделывали раньше. Дюжину, сотню, тысячу раз.
Мой разум свободно вращается, прокручивая в голове все, что я пережила.
Мы пытались извлечь ядро шестнадцать раз, и каждый раз у нас ничего не получалось. Подходили к задаче скрытно, и нас обнаруживали. Пробовали применить грубую силу, но потерпели поражение.
Даже попытались использовать логику, и не один раз, а дважды. Обращались к начальнику станции, излагая суть дела так просто и безобидно, как только могли. Увы, доводы рассудка не помогли там, где не сработала хитрость.