Исход Авроры

Кристофф Джей

Мы спускаемся на палубу Тета, и она ускользает от меня. Мне приходится задержаться на лестнице, чтобы пропустить второй патруль, и когда я выхожу в коридор, то понимаю, что Кэт просто… исчезла.

Я осматриваю палубу, бросаюсь на этаж ниже, широко раскрыв глаза.

Куда она делась?..

Возвращаюсь по своим следам, отчаяние растет, пульс и головная боль учащаются. В моем сознании снова вспыхивает картина краха Академии.

Нет, нет, нет…

Особенность

шахмат в том, что на самом деле ты не играешь в игру – ты играешь со своим противником. Пытаясь предугадать, что он будет делать, прежде чем он это сделает.

И, похоже, меня только что переиграли.

Я оглядываюсь вокруг, и меня охватывает отчаяние. Взглянув на украденный унигласс, я вижу, что сейчас 08.27 по станционному времени – всего тридцать три минуты до запланированного выступления Адамса и де Стой. Если Ра’хаам обеспокоен так же, как я, если он заметил ту интонацию, с которой де Стой говорила о растущих тенях…

И тут я вижу ее. Крошечную светящуюся вывеску над неприметной дверью.

УБОРНАЯ.

Я врываюсь внутрь и натыкаюсь на худощавого молодого бетрасканца в ливрее Академии, который неловко улыбается, когда мы проходим мимо друг друга. Я осматриваю комнату, и когда замечаю вентиляционную трубу, в животе будто что-то переворачивается.

На краске вокруг решетки радиатора свежие царапины.

Я подхожу к нему, но голос за спиной останавливает меня:

– Святой чакк…

Оглянувшись через плечо на кадета, я вижу, что он задержался в дверях туалета. Парнишка смотрит на меня, и его большие черные глаза становятся еще шире.

– Тайлер Джонс, – шепчет он.

Тут-то я его и узнаю.

– Джони де Мюнн, – бормочу я.

Чемпион прошлогоднего шахматного турнира Академии Аврора.

– Джони, подожди, я могу объяснить…

Я хватаюсь за импульсный пистолет, спрятанный в кармане куртки. Он бросается к выходу. Оглушающий выстрел бьет в то место, где он стоял секунду назад, а мой второй выстрел срывает дверь с петель. Парнишка теперь несется к выходу и дальше по коридору, нашаривая свой унигласс и вызывая охрану станции.

Шах и мат.

Я бросаюсь в кабинку, срываю решетку и забираюсь в вентиляционное отверстие, закрывая за собой крышку. Конечно, это не даст мне много времени. Но пройдет не более минуты, прежде чем служба безопасности Легиона Авроры получит уведомление о том, что один из самых разыскиваемых террористов галактики, Альфа-изгой, массовый убийца и космический пират (йо-хо-хо) Тайлер Джонс разгуливает по станции.

Так что теперь партия заиграла совершенно новыми красками.

Я заползаю в вентиляционное отверстие, используя свой унигласс, чтобы освещать путь. Эти воздуховоды – настоящий лабиринт, и обычно я бы безнадежно заблудился во всех этих перекрестках. Но, как я уже сказал, им реально

стоит почаще запускать сюда дроны-уборщики.

Впереди себя я вижу – так же ясно, как вижу, что меня ждет расстрельная команда, если охрана меня поймает, – отпечатки ладоней и колен моей лучшей подруги, оставленные на грязной металлической поверхности.

И я ползу.

Как будто от этого зависит жизнь каждого разумного существа в галактике.

Часы в моем униглассе тикают. Я подключен к сети станции и время от времени поглядываю на трансляцию саммита. Делегаты собираются в Анклаве Основателей, мириады рас и костюмов занимают свои места в концентрическом кольце сидений. Находящийся в центре подиум подсвечивает яркий прожектор, над которым в воздухе вращается голограмма с изображением символа Легиона Авроры.

Я понимаю, что сейчас попаду в зону ограниченного доступа станции. Проползаю автоматический контрольно-пропускной пункт в вентиляционном отверстии, но датчик движения и лазерный экран не работают из-за крошечного устройства для создания помех, прикрепленного к стене, – без сомнения, благодаря любезности агентов ГРУ. Я спускаюсь по желобу в более широкие вентиляционные отверстия, повторяя путь Кэт. В костюме ужасно жарко, температура медленно повышается. Миновав еще три контрольно-пропускных пункта, я вижу, что все они отключены.

Я все гадал, не могла ли на шаттле делегации с Терры быть бомба или какое-нибудь устройство в посадочном отсеке, способное привести к разрушению станции. Не повредит ли Кэт склады с боеприпасами или запасы топлива. Существует куча способов, которыми диверсант мог бы пустить станцию под откос, обладая нужными знаниями и достаточным временем. Но я знаю, куда она направляется. Выбор настоящего стратега. Самое надежное место, чтобы устроить взрыв, который уничтожил бы всю Академию, без лишней суеты и без выживших.

Ядро реактора.

След Кэт обрывается у другой решетки, и я открываю ее, выскальзывая наружу. Я так сильно вспотел, что куртка промокла насквозь. Джони наверняка уже предупредил охрану станции о моем присутствии, хотя они не подавали никаких звуковых сигналов тревоги – наверное, не хотят срывать саммит. Опустившись на металлический пол, я вижу, что нахожусь в самом ядре реактора. Из-за верхнего освещения темные металлические стены кажутся слегка голубоватыми.

Эта секция категорически закрыта для кадетов, и, признаюсь, я не очень хорошо ее знаю. Но все равно могу сказать, куда пошла Кэт, даже без следов. Передо мной на полу лежат четверо сотрудников службы безопасности. Опустившись на колени рядом с ними, проверяю пульс, но уже знаю, что они мертвы. Люк открыт, и, пролезая через него, я обнаруживаю еще трех техников и двух сотрудников службы безопасности мертвыми. Взглянув на систему слежения, вижу, что камеры отключены, конечно же, из-за очередного глушителя гээрушников.