Исход Рагнарёка
Шрифт:
Бальтазар II
Лорд-некромант оскалился, поглядывая в небо, где сверкал архиепископ в доспехах. Бальтазар покрепче сжал свой чёрный клинок. С ладоней скачком напряжения взвились трескучие молнии. С ярко-малиновых и синеватых они быстро перерастали в тёмно-фиолетовые, а заструившись ввысь по блестящему, напоминавшему обсидиан лезвию, становились чёрными и сверкали каким-то потусторонним немыслимым светом.
У вооружённого чернокнижника создавалось ощущение, что он зажат меж двух огней. Позади над копьём приёмного отца рыдал Локи, спереди же парил в воздухе облачённый в божественные артефакты понтифик Империи Гростерн. И хотя бог обмана нападать вновь, лишившись перчатки-реликвии, вроде
Сверху обрушился дождь из шаровых молний. Пока чернокнижник отражал удар рыжего шута, Квинт Виндекс не левитировал просто так без дела, а концентрировал светлую энергию в разряды-клубки. Они атаковали костяных големов, дробя и разрывая их на куски, а самый крупный стремился прямиком к Бальтазару.
Алый луч из кольца, что передала пани Софра в знак союза ещё в чёрном замке, тонким алым сиянием вырвался вперёд и вверх по косой траектории. Конец луча преобразовался в диск, изогнувшийся в своей кайме, ставший за мгновение слегка выпуклым, отражая белые сияющие чары шаровой молнии, словно щит.
Квинт сжал в руках собственный меч – Аргетлам, реликвию эльфов, когда-то созданную альвом по имени Нуаду из клыка ещё тогда молодого дракона Фенрира. Артефакт засиял пламенной аурой, пульсировал и разгорался, набирая мощь, раскаляя собственное лезвие до красно-рыжих оттенков в полёте.
Сам архиепископ не видел ничего, кроме своей цели. Он был здесь, чтобы испытать себя, чтобы проверить возможность своего облачения, самой конструкции сцепленных вместе и передающих друг другу силы артефактов богов. Он должен был остановить нашествие нежити с запада, должен был одолеть некроманта-узурпатора – самого страшного и самого главного врага Империи, как сам понтифик считал.
– Падающая звезда! Это знамение! – восклицали, указывая пальцем на стремительно несущуюся вниз сияющую сферу, имперцы.
– Это ангел! – голосили те, кто мог заметить огромные крылья.
– Явление самого Творца всемогущего, прибывшего на защиту нас от скверны и нечисти! – заявляли священники, падая ниц, преклоняясь и громко нараспев зачитывая священные мантры в молитвах.
Сейчас Квинт мог стать символом, стать героем, дать людям надежду и принести не просто победу своей родине, но и вечное процветание. Без защиты некроманта падут Вольные Города. Без орд его нежити окончательно ослабнет Лонгшир. Без его поддержки станет уязвима Арьелла, а там и выход к Дунейру, Книту, Кастору, Дайкону… Немыслимые перспективы для Империи, для власти Клира, безграничное поле для деятельности.
В этот момент расходящийся чёрной полыхающей аурой вокруг себя Бальтазар ощутил рывок позади себя. Локи с двумя кинжалами метнулся к нему так же, как с небес в ореоле света летел и архиепископ. Но чернокнижник ушёл в густой дымке, скользя по земле и оказавшись уже за спиной у бога обмана. А тот налетел прямо на атаковавшего его Квинта Виндекса.
Двое на месте, где стоял некромант, сошлись в бою, но не с ним, а словно стравленные благодаря его коварному плану между собой. Яркие серебристые клинки с зазубринами крест-накрест встретили полыхающее лезвие. Грим на лице плута от такого жара просто потёк мелкими каплями. Глаза его с человеческих менялись на рептилоидные, тело прогибалось назад под натиском светлых сил.
Но и понтифик выглядел весьма напряжённым. Просто так додавить, прорваться сквозь оборону лезвий и рассечь пополам бога обмана у него не получалось. Оба корчились в напряжённых гримасах, нахмурили брови, глядели с ненавистью друг другу в глаза, пока нарастало сияние их артефактов.
А когда концентрация силы их в одной точке достигла предела, там произошёл яркий взрыв, толстыми, похожими на витиеватые
Уродливые демоны нередко имели выступающие рога или целые гроздья наростов, порой весьма асимметричных, добавлявших несуразности их жуткому виду. Лица их могли располагаться не только спереди, но и по краям головы, а то и со всех четырёх сторон. У таких созданий порой виднелось больше пары глаз или ещё один нос, звериные вибриссы-усы или какие-то жабры, перепонки, крючковатые подвижные суставы у подбородка или вдоль шеи, раздувавшиеся причудливым кожистым капюшоном. Их деформированные пасти могли представлять собой что-то асимметричное, извилистое, закрученное по спирали и вытянутое в подобие звериной морды. Наиболее крупные существа напоминали слонов с хоботом-лапой или несколькими, перепончатыми ушами-крыльями с торчащими крючковатыми иглами-шипами.
Кое-как поднявшийся архиепископ, раскрыв рот, ужасался такому количеству выползавших демонов. Словно встревоженные змеи с места гнездования, они двигались в разные стороны, в том числе и к нему, готовые к такой битве, сверкая когтями и различным оружием: мечами и саблями, топорами, боевыми серпами – свежевыкованным в горячих печах. Снег таял от жара, исходящего от их тел, даже до соприкосновения, расходясь от их движения, как будто боялся и отступал, бежал прочь от их натиска.
Бальтазар видел, сколь враждебно настроены эти твари. Они не были в подчинении у Азазила, не были связаны с лордом Кроненгардом каким-либо договором. А потому ему приходилось отражать их мощные атаки, ведь они знать его не знали, стремясь уничтожить всех на своём пути, словно берсерки-гномы под действием их одурманивающей и придающей бесстрашия настойки.
Чёрный клинок ломал вражеские лезвия, отсекал руки и головы. Некроманту приходилось вертеться на месте, сплетать в свободной руке ворох чёрных лиан, молний, испускать шары или более сформированные заклятия в виде черепов, воронов, распадавшихся на более мелкие фигуры собратьев, расползавшихся колючих паукообразных тварей, изранивающих и кусающих мало защищённые снизу тела асуров. Те нередко носили наплечники или доспехи до пояса, а вот хвосты свои никакими пластинами не покрывали.
Понтифик, к которому тоже приближались шипящие демоны, взмахнул своим огненным клинком и направил огненный веер, рассекавший серовато-бурых созданий напополам, прижигая их туши, извивавшиеся на земле. Хвосты их били по уплотнённой промёрзлой почве, с зубастых ртов слетали вопли, скрежет, гулкая какофония чудовищных голосов. А Квинт вновь и вновь посылал серповидные пламенные импульсы, кромсая и без того разрезанные туши на ещё более мелкие куски.
Пасти ещё целых демонов начали изрыгать столпы пламени, глаза их – сверкать алыми и рыжими лучами, но раскалявшиеся и принимающие на себя вражеские атаки доспехи Квинта лишь пульсировали более ярко. Нагрудник искрился, то изменял, то восстанавливал форму. Рельефный заслон на животе проминался, оплавлялся, а потом снова восстанавливал первозданный вид, не проливая ни капли металла на землю.
Из центра лат белый поток, от которого в разные стороны били слепящие молнии с оглушительным грохотом, пронизывал волны демонов, их построения и разрывал подземных чудищ буквально на части. Таким образом, заодно Квинт прорезал себе путь к Бальтазару. Он всё ещё был целью номер один, несмотря на неподвластные и сменяющиеся вокруг обстоятельства.