Исход Рагнарёка
Шрифт:
От падающих обломков всю компанию закрыл чародейским щитом чернокнижник, охватив даже зомби, дабы не потерять тех, ведь камни могли их попросту расплющить. А из разрушенной башни ввысь, сияя переливами радуги, взмыл старик Гаспар, облачённый в божественные артефакты.
– Немыслимо! Каждая чакра на пределе возможностей! Я понимаю, что такое эфир, астрал и ментал! Вижу каждый слой, каждый пласт реальности, нас окружающей! Все силы, все потоки энергии! Я теперь всемогущ! – восклицал старый алхимик. – Я подобен богу! Они жаждут знамений? Жаждут увидеть
А Бальтазар и его сопровождавшие остались лишь смотреть ему вслед, провожая глазами исследователя, улучшившего конструкцию и соединения между реликвиями, чтобы теперь уже не одевать архиепископа Квинта Виндекса, а облачиться самому и ощутить всемогущество.
В логове лидеров драконидов, к которым и собирался наведаться Бальтазар, тем временем первым объявился другой гость в шутовском наряде и золотом рогатом шлеме на голове. Представители чешуйчатых рас сидели сейчас на застолье, уставившись на объявившегося Локи.
– Собратья мои! – сверкнул тот рептилоидными глазами. – Не время отсиживаться в каменных замках! Западный чернокнижник всё ещё жив и безмерно опасен! Чего вы такие мрачные? – оглядел он всех.
– Курфюрст Гритпак погиб при освобождении великого змия Фафнира, – проговорил ему драконид-чародей с посохом, в навершии которого в ворохе цветных перьев красовался птичий череп. – Пещера обрушилась, а я ничего не смог сделать: он был слишком далеко, взывая к нашему прародителю…
– Славный был парень, – произнёс драконид с вытянутой, похожей на крокодилью, головой, а людоящерка Арлезия, сидящая рядом, поглаживала его по плечу в знак утешения.
– Что ж… Тогда я объявляю всеобщий траур! – жестом руки чёрными розами устлал стол в свободных местах Локи. – Почтим же память вашего отважного лидера! Так вы вместе освободили Фафнира из заточения? Как там вас…
– Озирпак, – напомнил недовольным тоном с небольшим кивком головы драконид-чародей.
– Новый глава Мундрагон. Курфюрст-избранник состоявшегося совета, – дополнила Арлезия. – Набрал перевес всего в один голос.
– Ага, в твой, – фыркнул Ромул.
– Мы ничего толком не сделали, просто его время пришло, зажглись все стихийные руны от высвобождения всех зверей хаоса, согласно пророчеству, – тем временем продолжал Озирпак.
– Новый глава? Чудесно! Мои поздравления! – удлинил руки Локи и затряс обеими свободную от посоха лапу нового курфюрста. – В таком случае я объявляю пир! – взмахнул он, и чёрные розы вмиг приподнялись, приняв стоячее положение, сменив цвет лепестков на алый, а стеблями оказались в изысканных хрустальных вазах, немного наполненных водой.
– Чего вы хотите? – поинтересовалась Арлезия. – Мы и так здесь одновременно поминаем Гритпака и чествуем восхождение его брата на должность.
– Так вы уже пируете, что ли? А меня не позвали!
Уголки его губ опустились, брови же, наоборот, полезли на лоб в выражении удивления. Он казался ошарашенным и притом весьма раздосадованным. Рептилоидные глаза внимательно скользили по убранству стола, по блюдам и посуде из глины сильного обжига, покрытой сетчатым узором пересекающихся полос.
– Ромул решил, что тогда ему ничего не достанется, – усмехнулась Арлезия, взглянув на трёхрогого генерала, с двух рук уплетавшего мясо с окороков зажаренной антилопы.
– Чего я-то?! – прочавкал тот. – Ничего такого я не говорил!
– Это же шутка такая, – вздохнула зелёная людоящерка. – У тебя, конечно, как всегда: ни мозгов, ни чувства юмора, ни манер за столом…
– У него их и без с-с-стола-то ос-собо не было, – подметил человекозмей Созз, слегка посмеявшись, пуская сине-зелёные клубы дыма из змеевидной пасти, потягивая мундштук извилистой многосоставной трубки.
– Смеётесь, хохочете, а между прочим мои ямы-ловушки «сожрали» большую часть мёртвого воинства того самого некроманта, – продолжал уплетать мясо Ромул.
– Я надеюсь, это не их ты с такой охотой заглатываешь, – продолжала издеваться над ним Арлезия.
– Не покройся твои веки пылью, то могла бы отличить гнильё зомби от зажаренной антилопы! – фыркнул трёхрогий.
– Я вообще вот не понимаю: ты пос-с-стоянно что-то тащишь в рот, как не помер ещё?! – шипела Арлезия.
– А жгучий перец и красный имбирь любую заразу глушит! – прогоготал Ромул. – Всё полезно, что в рот полезло! – рассмеялся он вместе с рядом сидящими по его сторону драконидами. – Орчатина, эльфятина, козлятина, ха-ха-ха.
– Я вот могу целиком их заглатывать, – широко раскрыл свою змеиную пасть Созз, вызвав, скорее, брезгливое отвращение на лицах у остальных.
– Как можно вообще всех вокруг вос-с-спринимать как еду? – прошипела людоящерка. – Не лучше ли для нас порабощать поверженных врагов? Использовать как прислугу или рабочую силу?
– Мы – дракониды! – рявкнул трёхрогий генерал, треснув кулаком по столу, что аж вся без исключения посуда со звоном подпрыгнула. – Мы – вершина пищевой цепочки! Эльфы не ведут диалога с курицей, люди не усаживают коров с собой за один стол! Почему же я должен людей и эльфов воспринимать как-то иначе, нежели корм? – откусил он от окорока.
– Люди на коровах ещё и пашут. Кур содержат, чтобы несли яйца. Собак не едят, дабы они охраняли жилища, – напомнила людоящерка.
– Дайконцы ещё как едят! – буркнул Ромул.
– Лопают! – поддержал его сиплый людоящер, сидевший неподалёку.
– За обе щёки, – кивнул ещё один драконид с небольшим гребнем на голове.
– Да не важно! – рявкнула Арлезия. – Рас-с-с-селся тут со с-своими с-с-с-с-подвижниками-дружками! – фыркнула она, сложив руки и отвернувшись. – Вам лишь бы живот набить.