«Искал не злата, не честей»
Шрифт:
Входя в жизнь, нам свойственно мечтать, считая, что времени очень много и его хватить на всех! Каждый считает себя существом удивительным и неповторимым и что именно у него будет не так, как у других людей до него… Но проходят годы, и человек привыкает к тому, как уходит жизнь и многие мечты так и остаются мечтами: «По мере того, как растет тело, все больше съеживается душа» -Г. Гейне.
И вдруг, я почувствовал чье – то невидимое присутствие! Какая -то сила прикоснулась ко мне, и я понял – возможно все!… раскрыть
Богами вам ещё даны
Златые дни, златые ночи…
Играйте, пойте, о друзья!…
И вашей радости беспечной
Сквозь слёзы улыбнуся я.
И, как пушкинский Вальсингам, герой «Пира во время чумы», обрел «неизъяснимые наслажденья» от общения с поэзией согражданина, пламенные стихи которого выказывают любовь к жизни, дышат «настоящим», «счастливым днем», не упоминают о скоротечности жизни и освежают светлыми мыслями: «…ибо вам принадлежит обетование и детям вашим и всем дальним…» -Новый Завет:
О нет, мне жизнь не надоела,
Я жить люблю, я жить хочу…
Поэт Пушкин просто хотел быть честным и сказать: «У нас у всех очень мало времени. И мы достойны великих свершений за ту жизнь, которая нам отмерена. И пусть ветер исканий Зефир всегда поднимает паруса Счастья в флибустьерском море вашей души»:
Зефир скользит и тихо веет
В ветрила гордых кораблей
И следом за Пушкина повторит Аполлон Майков:
Как будто сладкий сон,
Как будто светлая, серебряная чара
На мир наведена
И вдруг задался вопросом: почему Христос выбрал себе в ученики простых людей – рыбаков, мытарей, дервишей – «Немудрое мира», (апостол Павел), а не взял богачей, философов, не взял фарисеев?…Повисает вопрос в воздухе, равно как и молчание Иисуса на вопрос Пилата о том, что такое истина?:
Какой-то демон обладал
Моими играми, досугом;
За мной повсюду он летал,
Мне звуки дивные шептал,
И тяжким, пламенным недугом
Была полна моя глава;
А ведь небо с каждым из нас говорит, знаки и приметы шлет свои, но как-то недосуг нам, все некогда… до звонка…:
Исполнились мои желания. Творец
Тебя
Чистейшей прелести чистейший образец.
Мы, знающие Платона и Эмпедокла что же, благодаря этому знанию, лучше понимаем Мировую судьбу, ее истинный смысл? Ее бессмысленные жертвы, глупости, черствования! История прошлого – это длинная вереница отчаяния, борьбы и возмущений, «время брани и одежды, обагренная кровию» (Ис.). Но что это в сравнении с ужасами того дня, когда разорвется сама планета Земля!!! Лишь слабая тень той трагедии, которая может произойти…
Или будущее человека пусто, темно, и человек старится под бременем познания и сомнения, что они иссушили его ум? А голос совести затих, душа мается, но не кается, а в зраках вместо мысли деньги.
Мы не в состоянии осознать, насколько обязаны Творцу за этот мир и эту жизнь. Мы непомерно непокорны и неблагодарны, порой обуяны жестокостью и злобой. Мы не верим ни в какие предостережения, как в свое время иудеи не верили предостережениям Иисуса о разрушении Иерусалима: «И будет знамение в солнце и луне и звездах, а на земле уныние народа и недоумение» (Лк.)
Рационализм свел жизнь и время к локальным феноменам, обреченным едва ли не на гибель из -за человеческого любопытства, а наше существование к безжизненному началу, из нас извлекли загадку и таинство: «Вещи дорожают, а люди дешевеют». Это явление Достоевский обозначил ригористским упреком- умилением своей мерзостью, а на языке современности данному состоянию поставлен клинический диагноз как пароксизм энтропией – хаосом, разрушением: «Слабы вы духом, змием золотым обвиты ваши души, как в клетке томятся» – демон Мефистофель.
«И человек, как сирота, бездомный,
Стоит теперь, и немощен и гол».
Из сусеков и амбаров повседневности выглядывает гримаса экзистенционального кризиса – состояние тревоги, чувство глубокого дискомфорта при вопросе о смысле существования: «Ищу человека, а кругом Иуды». Однако, в древнем мире убедились в том, что опасно играть с дьяволом.
Монолог Мефистофеля, греховодника и безбожника, святопорицателя, дерзновенного непослушника, нечестивца и злонамеренника, ненавидевшего и проклинавшего весь человеческий род: «Ох горемыка я и служба моя горькая, просто иногда хочется вернуться в свою адскую мастерскую и навсегда забыть вас, людей. Вечно вы недовольны, вечно вам чего – то не хватает! И почему не жить просто, без суеты, без выдумок в виде смысла, ценностей, добра и красоты. Сами себе строите препятствия, а потом призываете нас, чертей, вам помочь. А перед этим, конечно, промоете нам все до одной косточки»/
Конец ознакомительного фрагмента.