Искариот и тот, который первый
Шрифт:
– Офигеть, – засмеялся я. Не знаю, что мне больше показалось забавным, то ли сама история, то ли искреннее недоумение от погружения в сложный женский мир инстаграмных перипетий в голосе Алексея Алексеевича.
– И так во всем. Все держится на одной сплошной показухе.
– Да, кстати, я вот тоже недавно заметил. Помнишь, был бар в Столешниковом, под хохлому расписанный. Мы с тобой года два назад там встречались.
– Не понравилось мне там, контингент какой-то мутный.
– Он недавно закрылся.
– Давно пора, я вообще не понимаю, как эта столовка работала.
– Да
– Слушай, а чего это все ностальгируют по седьмому году? По девяностым я еще с натяжкой могу понять, хотя тоже странно. Я вот вспоминаю, и вроде хороший год был, денег было как у дурака фантиков. Но то у меня, а остальным-то чего?
– Может, как раз в это время и открылся Симачев. Или про что-то другое имелось в виду?
– Нет, именно про сам год, типа верните мне мой 2007-й, как-то так.
– А, да, это есть. Скорее локальный мем для молодежи: вспоминают всяких эмо, готов, мультики после обеда. Больше ради прикола, никто всерьез это не воспринимает.
Алексей Алексеевич сделал задумчивое лицо, и на время возникла пауза. Я собирался ненавязчиво вернуться к документам, не вызывая подозрений. Тема очень деликатная, и сейчас все зависело от моего умения втираться в доверие. Хотя он и полагался на меня во многом, но, будучи опытным игроком, никогда не раскрывал всех своих планов. Надо было выстроить такую конструкцию, чтобы он сам заговорил о них.
– Помнишь, у Менделя, с которым ты меня как-то на даче у себя познакомил, был сын?
– Ага, я его давно не видел, но мне про него какой-то бред рассказывали. Стал этим, вечно недовольным из пятой колонны, только отца своего позорит. Я его почти не знаю, даже толком никогда не общался с ним.
– Так ты слышал, да? На самом деле там все не так. С отцом у него нормальные отношения, я с ним лично встречался, убедил, чтобы он дал на это добро. После того случая с его любовницей…
– Когда ты молодую девку родительских прав лишил?
– Ну, во-первых, это не я.
– Да ладно, я же в хорошем смысле. Я помню, что тебе не нравилась эта идея. Но зато как все красиво получилось. Она меня самого бесила, там пары встреч достаточно было, чтобы понять: она точно конченая. Надо же было додуматься шантажировать ребенком начальника питерской полиции, хоть и бывшего. У меня даже видео где-то было, как она с голой жопой на барной стойке отплясывала, когда ты ей наркоту или что там еще подмешал. Четкая работа.
– Вообще,
– Какие пряники? Наказать ее надо было, а не устраивать райскую жизнь. Вот и наказали. Какой же сволочью надо быть, чтобы с помощью ребенка себе что-то выторговывать, как будто это товар какой. Мы же с тобой это уже обсуждали
– Обсуждали. Ты же сам эту тему начал. Я бы с удовольствием предпочел не вспоминать детали. Даже тогда я согласился на это ради тебя. После твоей часовой лекции про то, что лучший способ показать свою преданность – это продолжать оставаться полезным.
В этот момент в голове у меня был чуть ли не экстаз. Как тонко получилось одной фразой указать на мою верность, подчеркнуть важность и авторитет Алексея Алексеевича и то, что, несмотря на все душевные муки, я все-таки сделал все, что от меня требовалось. Я даже сделал небольшую паузу, чтобы у него было достаточно времени это оценить, и ненавязчиво продолжил:
– Ладно, суть не в ней. После этого Мендель мне напрямую позвонил, сказал, что даст мой номер своему сыну Андрону – вот тебе еще одно странное имя. Типа надо помочь мальчику, просто проконсультировать. Ну а там как пойдет.
– Что, и его каблук придавил?
– Хуже. Он решил депутатом стать, правда таким, неполноценным, местного заксобрания. Хотя женщина там тоже замешана, но она чуть позже появилась. Только смотри, я тебе сейчас рассказываю не в передачу. Тем более старшему Менделю.
– Да кому я скажу. Если ты собрался рассказать, как его на деньги развел, то будь спокоен. Его кто только не разводил. Есть ощущение, что он как будто специально во всякие блудняки влезает, словно кайфует от этого. Эдакий еврей-мазохист. А на сына его мне вообще плевать.
– Ну, я так, на всякий случай. В общем, я должен был Андрона прокачать как депутата, программу там написать, подписи собрать и все такое. Он сам, как бы тебе сказать, парень-то нормальный, но явно не про это. Слишком простоват, что ли. Ну вот, чтобы ты понял – говорит мне: «Может, в «Единую Россию» стоит вступить, там тогда помогут». Или вот еще: «Вчера две детские площадки заказал, уже договорился – поставят в двух дворах, которые победнее. Сбоку еще будет табличка такая: «Все лучшее – детям. Подарок от Андрона Бельского».
– Подожди, он же Мендель?
– Еще какой. Поменял фамилию.
– Матери взял?
– Нет, мать у него вообще графиня или баронесса какая-то – Вороновская-Шмитман вроде. Дело не в фамилии, воспитание у него какое-то правильно-советское. Если был бы настоящий Мендель, то он бы с меня еще денег взял, за то, что дает возможность поработать на него. В общем, он неплохой. Знаешь, такой в меру честный и открытый.
– Простачок?
– В хорошем смысле этого слова. Так вот, пообщался я с ним и взял небольшую паузу. Сперва просто хотел по стандарту все сделать, пройдет не пройдет, гонорар все равно мой. Но потом как-то стало не то чтобы жалко его… Сам для себя захотел попробовать что-то путное из него сделать. Не смотрел фильм «Плати вперед»?