Искатель, 1998 №7
Шрифт:
— Но вы ознакомили полицию с вашими предположениями? — спросил Розовски.
— Конечно, — обиженно сказала Рики. — Но они попросту отмахнулись от них.
«Естественно, — подумал Розовски. — Особенно если с ними вы говорили в таком же тоне. Это очень даже тянуло бы на давление». Вслух он спросил:
— И вы хотите, чтобы доказательства вашей версии представил я?
— Да.
Натаниэль немного подумал. Все трое настороженно следили за ним. В кабинете воцарилась полная тишина.
— Н-ну, не знаю… — Розовски погасил сигарету. —
— Что значит — какой в этом смысл? — Нахшон Михаэли всплеснул руками. — Вас что, не интересует торжество справедливости?
— Ну что вы, — совершенно серьезно ответил Розовски. — Меня очень даже интересует торжество справедливости. Я двадцать лет занимаюсь восстановлением справедливости. Правда, не всегда успешно. Я только не могу понять, каким образом восстановленная справедливость спасет бюджет вашей компании от потери двух миллионов шекелей. Даже двух миллионов пятидесяти тысяч, считая расходы по восстановлению этой самой справедливости.
— Что вы имеете в виду? — спросил вице-президент компании.
— Допустим, окажется, что эта Соколова организовала убийство собственного мужа.
— Бывшего мужа, — вставил Михаэли.
— Бывшего мужа, — повторил Розовски. — Представим — пока чисто теоретически, — что я поднесу вам на роскошном блюде все доказательства виновности Соколовой. И что же дальше? Убийство от этого не становится чем-то иным. В страховом полисе говорится именно об убийстве, и значит, вам все равно придется платить. Так сказать, соблюдая букву контракта. Или в полисе сказано: «За исключением убийства, совершенного родными и близкими покойного?»
Амос коротко рассмеялся.
— Мы надеемся, что суд прислушается к нашим аргументам, — сухо сказал вице-президент. — В конце концов, просто безнравственно платить убийце за убийство. В крайнем случае, обратимся в Верховный суд. Словом, это уже работа для адвокатов. А хорошие адвокаты у нас есть. Главное — получить доказательства ее причастности.
— У нее тоже могут быть приличные адвокаты, — возразил Розовски. — Они запросто докажут, что их клиентки не было в Израиле в момент совершения преступления и, следовательно, она никого не убивала.
— Я же говорю: организовала убийство. Заказала, — загробным голосом сказал Михаэли.
— Да, как пиццу в ресторане… — Розовски немного подумал. — Согласен… — он вздохнул. — Насчет нравственности вы, наверное, правы. Но у меня нет никакого желания лететь в Москву, чтобы общаться с вдовой. Даже при таком гонораре.
— В этом нет необходимости, — сказал Нахшон Михаэли. — По условию страховка может быть выплачена только в случае, если Соколова приедет в Израиль. Адвокат Розенфельда уже сообщил ей об этом. Думаю, она объявится в Тель-Авиве на днях. Максимум — через неделю.
Это уже становилось интересным. Но… Натаниэль покачал головой и перевел взгляд на громилу.
— Вы возглавляете детективную службу компании, — сказал он. — Почему бы вам самим не
— У нас нет опыта работы с русскими, — ответил тот. — Вы в этом профессионал.
— Разумеется, мы навели о вас справки, — подтвердил Нахшон Михаэли.
— И что же?
Михаэли пожал плечами.
— Рики, можешь зачитать, — сказал он.
Референт раскрыла папку.
— «Натаниэль Розовски, родился в 1948 году, в Минске. Репатриировался в Израиль в марте 1972 года, в возрасте…»
— Это я знаю, можно пропустить, — любезно улыбнулся Розовски. — Вес, рост и семейное положение — тоже.
— «После службы в Армии Обороны Израиля поступил в полицию, где проработал до 1991 года, последние восемь лет — инспектором в отделе по расследованию убийств, — продолжила Рики монотонным голосом. — В 1991 году уволился из полиции, имея разрешение на самостоятельное проведение следственных действий, и открыл частное сыскное агентство «Натаниэль», специализирующееся, главным образом, на расследовании различных дел, так или иначе связанных с новыми репатриантами из бывшего Советского Союза».
— Это вы классно придумали. Хорошая идея, — заметил Амос. — На этом рынке услуг вы оказались первым. Практически без конкурентов. Можно позавидовать.
— Ну, — скромно ответил Розовски, — особой моей заслуги в этом нет. Чтобы открыть частное детективное агентство, нужно поработать в полиции и после увольнения получить разрешение на ведение самостоятельных расследований. А среди офицеров полиции в мое время выходцев из Союза было не так уж много. Как и сейчас, впрочем.
— Судя по всему, вы работаете вполне прилично, — сообщил Нах-шон Михаэли недовольным тоном. Видимо, ему не хотелось делать комплиментов нахальному сыщику. — Число неудачных расследований, проведенных вашим агентством, в общем-то оказалось в пределах допустимой статистической ошибки.
— Вы мне льстите, — сказал Натаниэль. — Тем не менее я бы хотел знать, что вам нужно? И объясните, кстати, что такое «в пределах статистической ошибки»?
— Нам нужно добросовестно проведенное следствие, — сказал вице-президент «Байт ле-Ам», игнорируя последний вопрос. — И чтобы проводил его человек, не имеющий на глазах полицейских шор.
— В самую точку, — Натаниэль рассмеялся. — Перед вами — именно такой человек. Смотрящий на мир широко раскрытыми глазами. Но, если серьезно: мне кажется, вы готовы надеть на этого человека другие шоры?
— Что вы имеете в виду? — Нахшон Михаэли воинственно выставил вперед острый подбородок.
— Мне кажется, вам нужно не расследование, а подбор доказательств для вашей версии. Может быть, я ошибаюсь? — Розовски выжидательно уставился на Михаэли.
— Вы ошибаетесь, — проворчал тот. — Прежде всего нас интересует объективное расследование.
«Дай-то Бог!» — Розовски почесал затылок, улыбнулся.
— Ладно, я попробую, — сказал он. — Чем вы можете мне помочь? Какой информацией располагаете?