Искатель, 2013 № 11
Шрифт:
— Он перестал приходить на встречи. Наверное, разуверился в Проекте, как и другие. Почему ты спросил именно о нем?
Куратор что, действительно не знает о том, что произошло с Йогом? Вполне возможно. Сказать?
— Йог умер, при странных обстоятельствах. Могла его убить Библиотека?
— Вот как? Я не знал. Печально… Не думаю, что это из-за Библиотеки. Попробую выяснить по своим каналам, что с ним произошло.
Куратор посмотрел на часы, заторопился.
— А сейчас иди, у меня еще одна встреча.
Выйдя из здания, я не пошел сразу в метро, а остановился перед
Потоптавшись минут пять и никого не заметив — в общество «Знание» сейчас мало кто приходит, — я уже повернул было к метро, но увидел Хиромантку. Длинная цветастая юбка, белая блузка, черные волосы разбросаны по плечам… Она шла, чуть покачивая бедрами, словно не по улице, замусоренной и заплеванной, а по подиуму на показе мод. Меня не замечала, как не замечают топ-модели, случайно оказавшиеся на улице, мужчин, бросающих на них вожделенные взгляды. Еще бы, ведь для таких женщин улица — почти панель.
Я пошел Хиромантке навстречу. До разговора со мной красавица, надеюсь, снизойдет? Очень важного разговора.
Между нами появился высокий парень, в черной майке, что-то сказал Хиромантке.
Будь у меня такие плечи и бицепсы, я бы и зимой в майке ходил.
Брови женщины поднялись вверх, губы приоткрылись, но сказать она ничего не успела. Подскочил еще один парень, чем-то брызнул Хиромантке в лицо. Оба качка быстро и слаженно погрузили ее в машину. Сами они запрыгивали в черную иномарку уже на ходу.
Движение на улице было плотным, но за пять метров до машины похитителей минутой раньше остановился старенький «Москвич», мигая поворотниками с двух сторон. Водитель вышел, открыл капот, но почти сразу же закрыл его и вернулся в машину. Пока он это делал, а другие водители раздраженно сигналили, черная иномарка безболезненно влилась в поток. Москвич тронулся вслед за нею. Я, хоть и бежал к проезжей части, увидел только последние цифры и буквы номера иномарки: 76 КА.
— Что, подружка уехала с другим? — посочувствовал мне неопрятно одетый старик, выуживая из урны пустую бутылку. — Все они такие: у кого машина круче, в ту и прыгают. А у тебя есть машина? То-то и оно, — ощерился он в улыбке и назидательно погрозил мне грязным пальцем.
— Вы номер машины не запомнили?
— Нет. Оно мне надо?
Я оглянулся. Люди спешили по своим делам. Кто-то смеялся, кто-то ел мороженое. Никто не остановился, не встревожился, не удивился. Как будто ничего не произошло.
— И никому не надо, — прокомментировал старик мой взгляд. — Сигаретки не найдется?
— Не курю, — повернулся я к нему спиной.
— Правильно, здоровье надо беречь. А то в старости не будет сил бутылки по урнам собирать.
Старик еще что-то говорил, но я быстро вернулся в знакомый подъезд.
— Что-то случилось? — спросил Куратор, едва я приблизился к его столу.
— Да. Хиромантку на моих глазах запихнули в черную иномарку и увезли. Я успел заметить только окончание номера: семьдесят шесть ка а.
Куратор молчал,
— Каа… так звали удава в сказке Киплинга, — зачем-то добавил я.
— Да, кольца сжимаются.
Куратор смотрел сквозь меня и морщил лоб. Впервые я видел его таким… неуверенным.
— Вот что… Мы предвидели такой поворот событий, но не думали, что уже на ранней стадии… Не надо было лезть в политику, в ней все — грязь, подлость и кровь.
— Так чего полезли? Да еще и сбродников в нее вляпали…
— Меня не послушали. А заказывает музыку тот, кто платит.
— Кто?
Куратор перевел взгляд на меня. Вернее, не перевел — он и так на меня смотрел, — но изменил фокусировку, с бесконечности переставил дистанцию на два метра.
— Один известный политик и бизнесмен. Он, собственно, и финансирует Проект.
— А его настоящая цель?
— Как для политика — стать президентом, как для бизнесмена — миллиардером. Но я смотрю на Проект шире. Узнать настоящую историю развития человечества и его потенциальное будущее — разве эта игра не стоит свеч? Поэтому, кроме сбродной группы, я создал еще одну и планировал организовать третью.
— Но планы изменились?
— Предлагаю перейти к варианту Б. Оформи отпуск на три месяца за свой счет. Предупреди родственников, что уезжаешь в санаторий лечиться. И это действительно будет санаторий, в котором ты и другие сможете спокойно работать… некоторое время.
— А потом?
Куратор встал, подошел к окну.
Вряд ли его интересует, что будет со сбродниками потом. Да и сейчас тоже. Ему-то ничто не грозит. Или наоборот, он первый на очереди?
— Вы научитесь считывать информацию из будущего, касающуюся вас самих. Будете точно знать, кто и что замышляет против группы. А за счет знания потенциального будущего мы сможем гибко варьировать свою стратегию и тактику в настоящем. Нас не догонят!
Куратор отпрянул от окна, словно увидел снайпера, уже нацелившего винтовку.
— Так… За нами приехали. Быстро уходим.
Он вскочил и бросился к двери так быстро, что догнал я его лишь в фойе.
— Да не сюда! Через планетарий! — пресек он мое движение в сторону лестницы.
Мы побежали каким-то длинным коридором. С обеих сторон, словно часовые по стойке «смирно», высились высокие двери, крашенные белой эмалью. Мне казалось, что они следят за нами и запоминают, куда мы спешим. Поворот, другой, еще один короткий коридор…
Чуть не врезавшись в группу детей, мы обошли ее, как струйка воды огибает неожиданное препятствие, просочились через толпу посетителей, ожидающих начала следующего сеанса. Куратор вынул мобильник, нажатием двух клавиш сделал вызов, сказал только одно слово: «Запасной» — и отключил телефон. Мы подошли к входной двери, но Куратор остановился и притормозил меня жестом руки.
— Сейчас подъедет машина. Садимся быстро, но не торопясь. Не стоит привлекать… Выходим!
Не торопясь не получилось, и не из-за меня. Куратор почти втолкнул меня на заднее сиденье черной иномарки; едва он плюхнулся рядом, машина тронулась, так что дверцу он закрывал уже на ходу.