Искатель приключений. Книга 1

де Монтепен Ксавье

XX. Гербовник

Натан следовал взором за Раулем де ла Транблэ и увидел, с каким восторгом он смотрел на описанную нами картину.

— Любите вы живопись?.. — спросил он Рауля.

— Очень люблю, — отвечал Рауль.

— Тем лучше!

— Отчего?

— Оттого, что вы будете покупать у меня картины.

— Разве вы продаете картины?

— Я продаю все. Мне кажется, вы любуетесь этой Венерой?..

— Да, прекрасная вещь!

— Я думаю!.. Тициан, скопированный Ванло!..

Хотите приобрести?..

— Охотно, если только ваши требования будут рассудительными.

— Не сомневайтесь в этом…

— Скажите вашу цену…

— Что вы думаете, например о…

И Натан назначил цену. Сумма, назначенная им, без всякого сомнения, превосходила настоящую цену картины, однако Рауль не нашел ее преувеличенной, до того был он прельщен великолепным зрелищем, которое находилось у него перед глазами. Торг был заключен почти без спора.

— Если вы любитель, я покажу вам кое-что другое… — прибавил Натан.

— Опять картины?

— Без сомнения…

— Которые вы желаете мне продать?

Натан улыбнулся.

— Нет, — сказал он, — я не желаю их продать, да вы и не могли бы их купить…

— Отчего?..

— Вашего состояния не хватило бы на это…

— Вы шутите? — вскричал Рауль.

— Право, нет!..

— Значит, по вашему мнению, эти картины стоят огромных денег?

— Я их не отдам и за миллион…

Рауль не мог удержаться от удивления. Жид продолжал:

— Притом, я не имею права их продать…

— Стало быть, они не ваши?

— Нет, не мои.

— Чьи же?

— Моей дочери.

Наступило молчание. Потом Натан продолжал:

— Но если я не могу их продать, ничто не мешает мне показать их вам, так я и сделаю…

— Где эти картины? — спросил Рауль.

— В нижней зале, где живет Дебора…

Сердце Рауля забилось. Самое сильное его желание исполнится! Он увидит наконец прелестную жидовку!..

— Пойдемте, — продолжал Натан.

Он первый вышел из комнаты, в которой происходил описанный нами разговор. Рауль последовал за ним.

— Подождите секунду, — сказал Натан, остановившись у дверей нижней залы, — дочь моя тут со своей приятельницей, и я попрошу ее уйти в спальную, чтобы мы могли на свободе остаться в зале.

Он вошел, оставив в коридоре Рауля, надежда которого еще раз была таким образом обманута. Через минуту Натан возвратился. Он ввел Рауля в восточную залу, описанную нами прежде, и показал ему четыре картины великих художников, те драгоценные бриллианты, о которых мы уже говорили.

— Вот мои сокровища!.. — сказал он. — Глядите… и судите сами, преувеличиваю ли я их ценность!..

Восторг Рауля вылился более в напыщенных, нежели в искренних выражениях, не потому, что молодой человек был нечувствителен к достоинству великолепных произведений, находившихся перед его глазами. Нет, не то. Рассеянность и озабоченность на время заглушили в нем артистическое чувство.

Он был ослеплен азиатской роскошью, которой вовсе не ожидал. Притом ему казалось, что в этой комнате, где носилось какое-то благоухание, Дебора оставила нечто от себя, частички своей души и красоты. Ему казалось, что она находится возле него… что он чувствует ее нежное дыхание, слышит шелест ее платья. Глаза его не могли оторваться от портьеры, которая закрывала внутренний вход и за которой, может быть, скрывалась очаровательная жидовка. Иногда ему казалось, будто портьера шевелится, и тогда сердце его тоже начинало трепетать.

Натан был совершенно погружен в созерцание образцовых произведений и не примечал рассеянности своего гостя. Рауль сделал несколько шагов, чтобы приблизиться к жиду, стоявшему возле портьеры. Посреди залы стоял геридон драгоценной работы. На геридоне лежала большая раскрытая книга. Рауль, проходя мимо, взглянул на эту книгу, и у него вырвалось движение изумления. Он сделал шаг назад, остановился и посмотрел пристальнее.

— Ах!.. — прошептал он довольно громко, так что Натан услыхал. — Как это странно!

— Что такое? — спросил жид, отвлеченный от своего созерцания.

— Не можете ли вы объяснить мне, — сказал Рауль, — каким образом эта книга оказалась открытой именно на этой странице?..

— Какая книга?

— Вот эта.

Натан подошел и взял книгу.

— Гербовник!.. — изумился он.

— Как видите.

— Эта книга не принадлежит мне, и я даже не знал, что она лежит здесь.

— Неужели?

— Право… открытая же страница, как кажется, заключает генеалогию маркизов де ла Транблэ, старинного пикардийского дома, но я не знаю никого, носящего это имя. А вы?

Рауль не отвечал. Его удивление и волнение увеличивались каждую секунду. Натан продолжал смотреть на страницу, напечатанную большим буквами и украшенную фигурами, вырезанными на дереве.

— А-а! Вот и герб этой фамилии, — сказал он, — золотая осина в красном поле, с девизом «Транблэ не дрожит» (Tremblaye ne tremble)… — Однако, мне знаком этот девиз и этот герб, — продолжал Натан, вытаращив глаза. — И тот и другой вырезаны на ваших часах… О! Теперь я понимаю ваше удивление при виде книги, открытой на этой странице… Вы маркиз де ла Транблэ, не правда ли?

— Да, — отвечал Рауль, — я де ла Транблэ, последний из моего рода…

Жид поклонился. Едва молодой человек произнес последние слова, как в соседней комнате послышался внезапный шум. Портьера поднялась, и в дверях вдруг показались два бледных женских личика. Потом портьера снова опустилась. Тотчас же послышался глухой крик, потом падение тела, упавшего на ковер.

— Боже!.. — прошептал Натан с испугом. — Что это значит?.. Что случилось?..

И он поспешно поднял портьеру, отделявшую залу от спальной. Неожиданное зрелище поразило взоры Рауля и жида.