Искатель. 1979. Выпуск №3
Шрифт:
Так, значит, Антон, стоит наняться в команду-то галер
ную? — гудел басом кряжистый мужик.
Очень даже стоит, Никола Иванович, — лукав*о отвечал
ему светло-русый матрос. — Это тебе не лаптями торговать,
аль ложками да свистульками.
43
Оно б ничего, — суживая глаза под огромными бровями,
смекал
Куда ж лучше! — насмешливо подзадоривал матрос. —
С жиру морду разнесет — почище боярской станет.
А все ж как-то несподручно, — туговато соображал му
жик. — Одна пагуба людская от той войны. Омерзла в самый
корень!
Матрос воровато стрельнул глазами по сторонам.
Штой-то язык у тебя, как собачий хвост, стал ходить!
Что ж, разве то кривда? — качал головой Никола. —
Един хлеб гнилой знаем да ломотой болотной крючимся.
А за какие такие благодеяния?
Смолкни, полоумный! — прошипел матрос, зажимая
плотнику рот ладонью. Ткнул Николу кулаком и поспешно
принялся за работу. Огляделся опасливо и похолодел — со
всем рядом увидел царя.
Царь медленно шел по верфи — оглядывал доски, -уголь, ворвань. Остановился и кое-что услышал из перебранки. Гневно засопел. По загорелому лицу пошли малиновые пятна. Задумчивость слетела — взгляд стал пронизывающий, властный — с огнем. Надвинулся па Николу зеленой тучей и сверху, окидывая его огромными продолговатыми глазами, жестко спросил:
Пошто сидишь? Ленишься?
Я-то? — сердито отозвался мужик, разламывая краюху
хлеба. — Я-то опосля трудов закусываю, а ты вот, мил че
ловек, зряшным делом прохлаждаешься. Многие здесь хо
дят, которые сухопутные, а тут дела корабельные...
Петр гневно, а потом уже безразлично скользнул взглядом по плотнику: что с мужика взять? Скинул полковничью куртку, остался в суконном жилете и, подойдя к галере, взялся за огромный чугунный молот.
Плотники виспугаино переглянулись: все, кроме Николы, узнали царя.
Петр оглядел судно и крикнул плотникам: «Готовься!» Те забегали, засуетились у крутого днища. Оглядел всех — готовы ли — и широкими взмахами молота стал выбивать подпорки. На спине царя буграми заходили мышцы, лицо покраснело. Мужики дружно заколотили по бревнам, подпиравшим галеру. Удивленный Никола поднялся.
— Ишь ты! Ладно бьет. Сразу видно — ране плотничал.
Галера понемногу осела на салазках и сползла на бревна,
густо смазанные ворванью. Теперь судно с боков удерживали только поперечные балки. Петр прошелся вдоль пахучего борта, придирчиво
Судно доброе, — коротко заключил он. — А вот как
окрестить его — пока не ведаю. Тебя как звать, отец? —
блеснул глазами Петр. ,
Мепя-то? Никола. А тебе чего?
Ну вот, так и назовем галеру — «Святой Николай», по
елику ты ее срубил. Согласен, чай?
Ишь ты] так тебе и дозволят! Да ты кто таковский?
44
Лучше бы дырку на шляпе-то зашил, — обиделся мужик, полагая, что его опять задирают в шутку.
Никола озорно глянул на плотников и по их лицам понял, что происходит что-то страшное. Еще не понимая, в чем дело, споткнулся на полуслове и стал внимательно разглядывать круглое с торчкастыми усиками строгое лицо. Неожиданно ахнув, он закрестился дрожащими руками и бухнулся в ноги царю.
— Ох, государь, не погуби! По скудоумию не признал!
Петр, думая, как поступить, немного помедлил, глядя на
сведенные судорогой лопатки плотника, па пшлые лапти, рваную, латаную-перелатаную сермягу. Вздохнув, легко поднял Николу за шиворот, встряхнул и поставил на ноги.
— Ин, да ладно! Коль день- сегодня красный, то и быть по-
твоему. Но впредь! — царь метнул обжигающий взгляд, —
угодишь в Тайный приказ пе за. скудоумие, а за словоблу
дие.
Мужик стоял ни жив на мертв: и пасть на колени страшился, коль сам государь поднял, и глаза мозолить дураком боялся — не приходилось вот так запросто перед его величеством стоять.
Но Петр уже не смотрел на Николу.
В воротах верфи в сопровождении корабельных мастеров, музыкантов и гребцов появился генерал-адмирал Апраксин — степенный, важный, с брюшком и серебряной бородой. Все на нем сияло: парадная форма, ордена, белейшие кружева, длинный ряд пуговиц адмиральского мундира.
Приблизясь к Апраксину, Петр, улыбаясь одними глазами, снял перед ним треугольную шляпу.
— Прошу дозволения, господин генерал-адмирал, поднять
на форстеньге готовой галеры, названной мною «Святой Ни
колай», вымпел российского флота!
— «Святой Николай»? Ну что ж... Сейчас осмотрим.
Апраксин, выдерживая серьезную мину, — в полнокровных
губах таяло веселье — прошествовал к галере мимо молодцевато отступившего в сторопу Петра. Обошел судно. Холеными пальцами любовно тронул борт, погладил. Остался доволен. Ловко сощелкнул щепочку с кружевного рукава. Повернулся к царю и просиял.
— Ну, коли готова, то можно поднять со господом!
Генерал-адмирал не по-стариковски молодо шагнул к ца- .