Искатель. 1989. Выпуск №6

Фрэнсис Дик

— Разумеется, я помогу, если сумею, — сказал я.

— У меня неприятное чувство, что меня водят за нос, — продолжая он. — Вы знаете, что я на все готов, лишь бы мои лошади выступали, и чем больше, тем лучше. Так вот, в прошлом году я согласился стать одним из зарегистрированных владельцев в ряде синдикатов… ну, знаете чтобы нести расходы совместно с восемью-десятью другими людьми, хотя лошади выступают от моero имени и жокей одет в мои цвета.

— Да, я заметил.

— Дело в том, что… я незнаком со всеми остальными

лично. Синдикаты организованы одним субъектом, который занимается только этим — подбирает людей и продает им лошадей.

Мне проходилось слышать о случаях, когда организаторы синдикатов покупали лошадей за небольшую сумму, а продавали членам синдиката раза в четыре дороже. Хитрый бизнес, пока еще легальный.

Эти лошади скачут хуже, чем могли бы, Сид, — сказал он без обиняков. — У меня есть сильное подозрение, что кто-то в синдикате определяет, как они должны пройти. Не согласитесь ли вы выяснить это для меня? Аккуратно и без шума?

— Конечно, сделаю, что можно, — сказал я.

— Отлично, — удовлетворенно произнес он. — У меня не было сомнений, что вы согласитесь. Я захватил для вас фамилии членов синдикатов. — Он вытащил из внутреннего кармана сложенный лист бумаги.

— Я займусь этим делом, — пообещал я

Проходя мимо Джорджа Каспара, разговаривавшего с каким-то мужчиной, я вежливо пожелал хороших скачек, как принято и таких случаях, а он кивнул головой и бросил: «Привет, Сид».

Считая разговор законченным, я продолжал идти к выходу.

— Сид! — окликнул он меня, повысив голос.

Я обернулся. Он сделал знак, чтобы я подошел.

Хочу познакомить тебя с Тревором Динсгейтом, — сказал Джордж.

Я пожал протянутую руку: белоснежная манжета, золотая запонка, гладкая бледная кожа, слегка влажная, ухоженные ногти, на маленьком пальце золотой перстень с ониксом.

— Ваш победитель? — спросил я. — Поздравляю.

— Вы знаете, кто я?

— Тревор Динсгейт?

— И все?

Я впервые видел его совсем рядом. Влиятельные люди часто имеют привычку прищуриваться, которая выдает их чувство превосходства, и он не преминул пустить ее в ход. У него были темно-серые глаза, черные, тщательно причесанные волосы и тонкие губы, что как нельзя лучше согласуется с решительным характером.

— Ну же, Сид, — сказал Джордж Каспар, видя, что я заколебался. — Я предупредил Тревора, что ты все знаешь.

Я взглянул на него, но мне удалось прочитать на его жестком обветренном лице желание подразнить. Для многих моя новая профессия была просто игрой. В данном случае я не видел причин отказаться от прыжка через подставленный обруч

— Букмекер? — сказав я предположительно и, обращаясь непосредственно к Тревору Дннсгейту, добавил: — «Билли Боунз»?

— Что я вам говорил! — воскликнул Джордж, очень довольный.

Тревор Динсгейт отнесся к моему ответу философски. Он не пытался вызвать

меня на дальнейший разговор, который мог принять менее дружелюбный характер. Говорили, что его настоящее имя — Шаммок. Тревор Шаммок из Манчестера был наделен от рождения острым умом, на пути к корысти сменил фамилию и многих друзей.

Проникновение Тревора Динсгейта в высшие сферы ознаменовалось приобретением старой, но близкой к краху фирмы «Билли Боунз». За последние несколько лет фирма «Билли Боунз» стала крупной компанией.

Мы поговорили о его жеребце, выигравшем забег. Потом настало время идти смотреть третий заезд.

— Как Три-Нитро? — спросил я у Джорджа, когда мы на правились к двери.

— Отлично, — сказал ом. — В превосходной форме.

Мы расстались, и я провел остаток дня без особого толка, наблюдая за скачками, а когда собрался уходить, у выхода меня остановил служащий ипподрома.

— Вам записка, мистер Холл.

Он протянул мне ничем не примечательный конверт. Я сунул его в карман и направился к своей машине. Сел в нее. Вынул конверт, вскрыл и прочитал:

«Сид!

Я был занят весь день, ко мне надо вас повидать. Не могли бы вы встретиться со мной в чайной комнате ресторана после окончания последнего заезда?

Лукас Уэйнрайт.»

Мысленно выругавшись, я двинулся обратно через стоянку автомашин, вошел в ворота и направился к ресторану. Время ланча истекло, и теперь подавали сандвичи и кондитерские изделия. Капитана Лукаса Уэйнрайта, директора Службы безопасности Жокейского клуба, не было видно.

Я бесцельно бродил по ресторану, пока в конце концов он не вбежал, запыхавшись, взволнованный и смущенный.

— Извините, Сид. Здесь мы можем посидеть спокойно, никто нам не помешает, в баре всегда слишком много пароду.

Он повел меня к столику и жестом пригласил сесть.

— Вот что, Сид, могли бы вы взяться за одну работу для нас?

В этом весь капитан Уэйнрайт — сразу к делу.

— «Для нас» — это для Службы безопасности?

— Да.

— Официальное поручение? — спросил я удивленно. Сотрудники Службы безопасности в общих чертах знали, чем я занимался в последнее время, и не возражали против моей деятельности, но я не мог себе представить, что они одобряют ее. В известном смысле я действовал на их территории и наступал им на ноги.

Лукас барабанил пальцами по столу.

— Неофициальное, — сказал он. — Моя личная просьба.

Поскольку Лукас Уэйнрайт сам был главной фигурой в Службе безопасности, которая проводила расследования и была дисциплинарным органом Жокейского клуба, даже его неофициальную просьбу можно было считать веской и обоснованной.

— Какого рода работа? — спросил я.

— Имейте в виду, Сид, все это только между нами. Никто из вышестоящих лиц не дал разрешения привлекать вас к этому делу.