Искатель. 2013. Выпуск №8
Шрифт:
В этот момент из подъезда появился полупьяный лохматый парень с синяком, в косо застегнутой рубашке и стоптанных кроссовках. Он проковылял метров десять сначала направо, постоял немного в глубоком раздумье и поплелся в сторону «Ударника».
Секунд через двадцать появился Липкин. Он шел на ватных ногах (что вполне естественно), понуро смотрел себе под ноги и крепко держал кейс.
— Порядок, Володя. Сейчас мы его проводим. — Лобачев рванул машину по боковым переулкам. — Вот он, по Малому Каменному идет к «Ударнику», а мы его обгоним
Лобачев остановил машину, видя, что Липкин с кейсом стоит в пятидесяти метрах от него. Стоит перед входом во двор дома на набережной. Именно там, в глубине двора, в одном из подъездов должна была произойти их встреча.
Липкин вдруг выпрямился, взглянул на мост и перед мощным потоком машин стрелой бросился на другую сторону.
Он взмахнул рукой, и через две секунды перед ним остановился старенький желтый «Жигуль».
А еще через пять секунд желтая развалюха с Липкиным и кейсом затерялась в потоке машин у Кремля.
Догнать нельзя. Даже и думать нечего!
Противники находились в ста метрах друг от друга, но не знали об этом. Первые несколько минут после неожиданного бегства Липкина обе группы были в состоянии, близком к шоку. Для одних это была потеря единственного свидетеля, для других — потеря крупной суммы и реальная перспектива провала.
Если бы не эта растерянность, Лобачев наверняка смог бы заметить на дороге, на уровне касс «Ударника», троих крепких мужчин, в числе которых был парень, вышедший минут пятнадцать назад из подъезда. Он уже не сутулился и не делал невнятных движений. Более того — он успел нормально застегнуть рубашку и вытер синяк под левым глазом.
Но Лобачев был не в состоянии наблюдать и спокойно оценивать обстановку. Он медленно повернулся к Панину, притаившемуся в глубине машины с зашторенными окнами:
— Поехали, Володя. Устал я. Страшного ничего не произошло. В офисе спокойно разберемся.
Практически одновременно к группе Савенкова подкатила Варвара на светлой «Волге», они вскочили в машину и быстро направились в сторону Калужского шоссе.
Там, на десятом километре, в маленькой дачке, их ждал Павленко. Вероятно, готовил победный банкет и волновался. Савенков включил сотовый телефон и набрал номер Павленко:
— Сергей! Едем. Будем минут через сорок. Ставь шашлыки.
— С этим-то все в порядке. Как у вас?!
— Средне. Хуже, чем хотелось, но значительно лучше, чем могло бы быть. Если честно, то плохо. Но есть и положительные моменты. Подробности при встрече.
В машине все молчали. Лишь изредка Олег, ответственный за безопасность, просил Варвару притормозить и заехать во внутренний двор или, наоборот, увеличить скорость до ста двадцати.
Наиболее разговорчивым оказался Илья. Он каждые пять минут выдавал реплики, обращенные в никуда. Ему отвечали, но вяло.
— Ну надо же так опростоволоситься.
— Понятно, первый блин комом.
— Ни в театр, ни домой он не поедет. Хоть артист, но
— Да найдем мы его. Вот только кто раньше: мы или они?
С Ильей никто не спорил. Во-первых, все правильно, а во-вторых, просто не хотелось говорить.
Павленко встретил с пониманием, не торопился с расспросами.
Первым делом он представил солидного мужчину, который вслед за Павленко вышел из дома.
— Это Филатов Николай Васильевич, мой заместитель. Отличный мужик, пробивной! Зубр, а не человек. Я ему, Игорь, все детали рассказал. Не возражаешь?
— Нет, конечно. Будем рады любой помощи! Дело-то общее. Ведь так, Николай Васильевич?
— Дело весьма сложное. Но нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики! Прорвемся. Не такие задачи решали. Вы, ребята, располагайтесь на веранде. Я завершу с шашлыками, и через десять минут начнем совещание. Мы очень ждем вашей информации. Не терпится узнать подробности.
После пяти минут аппетитного поедания шашлыков Павленко не выдержал:
— Все, перерыв! Не жрать же мы сюда приехали! Вы убедились, что мы с Николаем терпеливы. Но всему же есть граница. Рассказывай, Игорь.
— Ты прав, Павленко. Я немного затянул. Но виноват автор шашлыков. — Савенков смущенно улыбнулся. — Оторваться от них невозможно. Так вот что у нас произошло…
Рассказ Савенкова длился всего пять-семь минут, так как основная информация была на диктофоне и в видеокамере.
Первые же кадры с Липкиным заставили Павленко вскочить. Он быстро двигался по веранде и, размахивая руками, кричал, переходя с победных на пораженческие интонации:
— Он попался! Это и есть ложный Шам. Артист! Нет, но как ловко получилось? Вы сразу на главного вышли. Молодцы! И паспорт его в наших руках. Ты посмотри, Николай Васильевич.
— Это он! Бесспорно, что это тот американец. Только говорит без акцента.
— Так, значит, ты Липкин? Нашли, но жаль, что упустили. Такую щуку упустили. Да он сейчас год под корягой сидеть будет и мои денежки пропивать.
— Пропивать и аспирином закусывать, — подтвердил Николай Васильевич. — Сто пачек отборного аспирина упустили. Да у этого Артиста три года голова болеть не будет. Может, он и правда наемный актер. Наняли, отыграл свое и знать ничего не знает. Он ведь говорил, что заказчик его гримировался. А вот телефонист, тот может знать больше.
Николай Васильевич медленно раскрыл свой сотовый телефон, нажал одну кнопку и через три секунды оживился:
— Светлана Игоревна! Приветствую! Вспомни, Света. Два месяца назад к нам телефонист приходил. Ты еще с ним любезничала по углам. Его не Геннадием случайно звали?
Савенков бросился через стол, сметая шампуры и роняя бутылки. Он вырвал из рук опешившего старика телефон и захлопнул крышку.
После небольшой паузы он совершенно спокойно сказал:
— Извините, Николай Васильевич, но это была ошибка с вашей стороны. Как я понимаю, вы звонили в офис?