ИСКАТЕЛЬ.1979.ВЫПУСК №1
Шрифт:
Шельбаум смотрел на крышку письменного стола.
— Вы знаете, что Хеттерле за пособничество в убийстве разыс
кивается мюнхенской полицией? — спросил он тихо.
Подняв голову, он увидел плачущую Карин. — Что вам известно о прошлом вашего дяди? — осторожно спросил он.
— Почти ничего, — ответила девушка. — Тетушка рассказы
вала мне кое-что, но это было давно. Думаю, она и сама не
имела представления о- том, чем он занимался до 1947
когда они поженились.
Шельбаум кивнул. Брачное свидетельство они обнаружили в стенном сейфе вместе с другими бумагами, которые были подлинными.
— Мой дядя еще молодым человеком уехал из Гантерна и в
Вене изучил граверное дело...
Она рассказала, чго он, будучи членом республиканского шуцбунда, принимал участие в февральском восстании 1934 года против правительства Дольфуса. Затем он бежал в Чехословакию, боролся в Испании протиз Франко, а позднее был интернирован во Францию. Там он был арестован фашистами и посажен в концлагерь Заксенхаузен. Конец войны застал его в концлагере Эбензее. Возвратясь в Вену, он основал, как только прошла сумятица послевоенных лет, кредитное бюро «Деньги для каждого».
117
Это была та же биография, какой она могла быть воспроизведена на основе документов, найденных в стенном сейфе. Довольно четкая картина, за исключением первых послевоенных лет, относительно которых не было ясно, на какие средства Фридеман существовал.
— Все это вы узнали от своей тетушки? — еще раз спросил
Шельбаум.
— Да, мой дядя об этом никогда не говорил.
— Известно ли вам о его контактах с ССА?
Карин кивнула.
— Этого я не понимаю, господин Шельбаум, — сказала она
печально. — Побывать в концлагере, а потом связаться с этой
публикой. Все же он был хороший человек, мой дядя. В этом
вы должны мне поверить.
Шельбаум подумал о просьбе Ланцендорфа не касаться некоторых вещей и решил пока отложить некоторые вопросы. Он поблагодарил Карин за визит и проводил ее в приемную. Там он увидел Эвелин.
— Она кое-что знает о Фридемане, господин обер-комис-
сар, — ответил Маффи на удивленный взгляд Шельбаума. —
Ей это кажется настолько важным, что она хотела бы поде
литься с вами.
Шельбаум открыл дверь в свой кабинет и рукой сделал приглашающий жест. Эвелин грациозно засеменила в кабинет, что вызвало улыбку обер-комиссара. Войдя в кабинет, она села перед письменным столом.
Вы, фрейлейн Дзура, хотели нам что-то сообщить о госпо
дине Фридемане? — спросил Шельбаум, приготовив магнитофон
к
Не знаю, насколько это важно, — медленно начала де
вушка, — но Эдгар считает, что я должна об этом сказать.
В начале июля я видела господина Фридемгна на Ирисзее.
Он стоял вместе с мужчиной, фотоснимок которого был два дня
спустя помещен в газете.
Почему его фото появилось в газете?,
Его нашли застреленным в Лобау.
Шельбаум прямо-таки подскочил.
Это мог быть только Плиссир!
Вместо Эвелин ответил Маффи:
— Да, это был господин Плиссир из французской разведки.
– Шельбаум погрузился в размышления. Не очень-то он жаждал
сотрудничества с тайной полицией, которая дело об убийстве
Плиссира поручила особой комиссии. С тех пор как комиссия
начала работать, следствие было засекречено.
— А о другом, Эвелин, — подсказал Маффи. Эвелин потушила сигарету и продолжала рассказ.
— Это было несколько дней спустя, — скгэала она. — Я ле
жала в шезлонге в глубине нашего сада. В это время вдоль
ограды проходил господин Фридеман с мужчиной. Они останови
лись очень близко от меня, но мы не видели друг друга, так
как между нами была живая изгородь. Мужчина сказал: «Не
мешало бы вам сходить на его похороны». Он говорил с аме
риканским акцентом. А господия Фридеман ответил: «Если вы
118
пожертвуете венок». Тогда они оба рассмеялись, а господин Фридеман сказал: «Желаю отличного полета, Каррингтон». Затем они расстались.
Каррингтон? — не выдержал Шельбаум, — Вы сказали
Каррингтон?
Да, — подтвердила Эвелин. — Во всяком случае, так про
звучала его фамилия.
Вам надо было рассказать нам об этом раньше, — произ
нес Шельбаум хриплым голосом.
Почему? — спросила Эвелин.
Шельбаум сознавал справедливость ее вопроса. Пока Фридеман был жив, не были причины видеть во всем этом нечто подозрительное.
Когда Эвелин ушла, Маффи спросил:
Вы считаете, что Каррингтон — тот человек, которого югос
лавы выслали за работу на ЦРУ?
Все возможно, — сказал Шельбаум. — Но теперь я желаю
одного, чтобы это дело не висело на мне!
Маффи подумал, что при меньшем упорстве он давно бы мог покончить с этим делом сам.