Искатель

Мамбурин Харитон Байконурович

— Хорошо, — кивнул я бывшему комиссару, — Мы договорились.

Я не мог обозначить как свою вину то, что ткнул Тануки Ойю в невозможность соотнести обычных бойцов с «надевшими черное». Это он сам должен был понимать. Но учитывая происходящее, выбор мне Соцуюки предлагал весьма жесткий: либо мы с ним расстаемся на время, от чего придется жить с оглядкой на неожиданное напоминание о долге, либо я помогаю ему в «зачистке», где противниками будут… кто?

— Местные якудза и банды, в их составе есть «гости», причем большая их часть — японцы, — объяснил генерал, — Благодаря вашим действиям, мы знаем как они выглядят,

их имена, так далее, тому подобное. У каждой такой ячейки охраняемый офис, чем-то похожий на заведение Плаксы, прекрасно известной тебе, Кирью. Знакомая работа.

Действительно, в таком случае предполагается резня с низким процентом риска. Кроме того, у меня возможны проблемы со Старыми родами. Поддержка правительства в лице бывшего комиссара будет неоценимой.

— И как мы успеем появиться незваными на каждом празднике жизни?

— Это мы организуем, — неожиданно отозвался Андрей, — Возможности есть.

Как же тяжело быть простым смертным. Приходится учитывать массу мелочей, постоянно идти на компромиссы, сделки, оказывать услуги, торговаться. А еще есть искушение избавиться от всего лишнего одним махом. Интересно, а если я потом Соцуюки предложу избавить меня от школы в обмен на некоторые услуги — я же выиграю по времени? Хорошая идея, почему я сразу так не сделал? Надо будет потом с ним это обсудить.

— Я готов, Соцуюки-сан. Правда, оставил катану дома.

— Мы что-нибудь придумаем, — коротко кивнул мне генерал, резко разворачиваясь и начиная отдавать команды по рации.

Интерлюдия

— У тебя совсем своего мнения нет, да?

Этот вопрос прозвучал не в школе, где Мана несколько раз пересеклась с хмурой и подавленной Мичико, а после неё, когда Коджима пришла вместе с Эной. И, буквально с порога, попыталась наехать.

— Называешь себя нашей подругой, а сама даже поддержать не можешь?! — продолжала давить Коджима.

Бывшей Шираиши подобное не понравилось, причем не столько из-за того, что она слышала обвинительные нотки в голосе действительно подруги, сколько из-за того, что та для разговора притащила Эну, сейчас безуспешно пытающуюся сделать хмурый вид. Немного подумав (чем разозлив Мичико еще сильнее), Мана ответила:

— Акира для тебя сделал намного больше, чем ты для него, Мичико. Если ты мне подруга, то он не только мой муж, но я считаю, что он еще и прав…

— Прав, да? — губы блондинки скривились, — Муж, да?

— Ну и че? — неожиданно встряла Эна, — Прав, не прав, муж не муж, вообще не в этом дело! Я ему вообще сестра, а он, как сюда переехал, вообще про нас забыл! Появляется дома только с родителями поговорить! Что у меня и у Тако в жизни происходит — вообще не знает!

«Знает всё», — подумала про себя Мана, — «Только вам этого знать не нужно»

— А ты как думала? — повернулась к ней злая Коджима, — У Акиры теперь съёмки разные, дела-делишки, подраться надо, он уже звезда уличных боев! И бабла нагреб до задницы! Это куда интереснее, чем возиться с вами!

— Может потому, что они уже взрослые? — тихо спросила Мана, — И ты, Мичико, тоже взрослая? Потому что вам пора всё делать самим?

— Никто сам всё не делает!! — тут же взвизгнула ей в ответ сестра Рио, — У всех есть люди, все всем помогают! Только такие больные как мой долбанный братец и твой…

муж, могут со всем справиться сами! Я думала, что ты понимаешь! Думала, что поможешь!

— У Акиры очень мало времени, — Мана решила прекратить этот безобразный и ненужный разговор, пусть и довольно грубым способом, — Предпочту, чтобы он побольше тратил на меня, чем на человека, от которого никогда ничего хорошего не видел.

— Ах так!? — подобного признания Мичико уже не выдержала, тут же ломанувшись к двери. Следом за ней ушла и Эна, бросив на Ману осуждающий взгляд.

Закрыв за ними дверь, девушка прошла на кухню, чтобы заварить себе чай. Ей хотелось подумать. Там, переменив решение, она бросила на произвол судьбы вскипевший чайник, и пошла, на ходу раздеваясь, в спортзал. Боксерская груша, которой Акира никогда не пользовался, идеально подходила Мане для того, чтобы немного размяться. Заодно и обиду можно вытряхнуть.

Удары сразу посыпались один за другим.

Обиду. Ей хватило немного времени понять, что она обижена. Как за себя, так и за Акиру. Не сколько на Мичико, муж всегда рассматривал эту девушку как нелепое, но не очень досаждающее приложение к своему другу, сколько на Эну. Та не хотела помнить, что старший брат ей всегда больше, чем наполовину был отцом, что именно он научил её всему, вырастил успешной ученицей и очень хорошей спортсменкой. Младшей Кирью хватило лишь нового увлечения, новой перспективы (которую ей подала полная неудачница в бизнесе!), чтобы встать на чужую сторону. Самой же Мичико никто не собирался сообщать, что именно благодаря советам Акиры она уже два раза (минимум!) избежала выдачи замуж, и что ей позволено попробовать себя в качестве айдола.

«Глупые», — думала обнаженная девушка, обрушивая град ударов на качающуюся грушу, — «Маленькие. Неблагодарные»

Не хотят принимать на себя ответственность. Не хотят видеть её. Эна — дура! Думает, что Мичико приходила предъявить претензии по существу, хотя та, на самом деле, пришла орать из-за того, что Акира запретил Такао приходить в общежитие! Всё на виду, но разве Эна будет разбираться?

Подруги. Разве это подруги?

«Подруги», — отвечает внутренний голос, — «Обычные подростковые подруги, Мана. Не более. Всё произошедшее — вполне естественно, только ты чересчур другая, чтобы понять. Ну вот пришла бы Мичико к Акире, что она бы ему могла сказать? Сделать? Предъявить в вину? Ни-че-го. На тебя она хотя бы могла покричать, но ты, бросив ей в лицо то же, что сказал бы и муж, отнеслась к ней как к неразумному ребенку»

«Они и есть дети», — закончив с грушей, вспотевшая девушка идёт выполнять упражнения на пресс, — «Все они, даже Асуми».

Даже Рио. Даже Ацуко и Харуо Кирью.

…даже Горо Кирью.

От последнего откровения она замирает в замешательстве, но затем, вспоминая лицо мужа, когда они, невесть зачем вызванные стариком на природу, ехали назад в машине, понимает, — да, Акира воспринимает Горо как большого, сильного, но капризного ребенка.

Сегодня с утра Акиру вызвали к директору. Через десять минут ей пришло сообщение, что мужа не будет некоторое время. День-два-три. Что-то очень серьезное, не иначе. Вряд ли бы директор школы смог бы так занять его, а значит, к тому пришли люди, с которыми муж ушёл сам. Очень серьезные люди, из правительства. Они же пришли к директору школы, не так ли?