Искатель

Мамбурин Харитон Байконурович

— Паршиво, — резюмировал этот невероятный школьник, — Придётся много работать. Ладно. Теперь вы.

Что?

Не успел генерал опомниться, как теперь его придавила к кровати лапища юного уличного бойца. Правда, на секунду, не более.

— Здесь ерунда, — тряхнул головой парень, — Почти не стоящая упоминания. Это я… а, впрочем, зачем тянуть? Лучше один, чем ноль. Не буду же я сюда постоянно бегать.

Шина тряхнуло. Ему показалось, что тело внезапно надули теплой мягкой энергией, под воздействием которой тут же зазудело и зачесалось всё, что у него было не в порядке.

Внешние, самые острые ощущения, быстро прошли, но Кирью не убирал руки, проделывая с генералом нечто на внутреннем уровне. У того даже голова прояснилась, а нос внезапно почувствовал новые оттенки затхлости в воздухе. А еще голоса, женские, где-то неподалеку. Два.

— Ты что делаешь? — нашел он в себе силы прохрипеть.

— Мое с вами сотрудничество было взаимовыгодным, — ровным голосом объяснил парень, — Я рассчитывал на продолжение. Вы решили оба подохнуть. Мне это не выгодно, даже, может быть, опасно. Все, лежите. Скоро будет еда. К вечеру встанете на ноги, Соцуюки-сан.

— Что? — не поверил своим ушам Шин, — У меня проникающее…

— У нас обоих нет времени на душевные разговоры! — отрезал Кирью, вернувшийся к детективу, — Когда я подниму этот кусок хитрого мяса, хоть обговоритесь с ним тут. До этого момента прошу меня не отвлекать. Нужно сосредоточиться, скоро придёт медведь.

Опять медведь. Какой, к Эмме О, медведь?!

— Куда местный коновал совал свои скальпели? — тем временем потребовал ответа шестнадцатилетний… дьявол его знает кто, — Вы видели?

Он что, хирург?

— За… чем?

— Отсюда придётся вырезать много лишней дряни, — проворчал Кирью… обыденным движением руки вырывая у Ивао глаз, — Мешает.

Глаз с металлическим стуком покатился по полу, а Соцуюки Шин, внезапно и с облегчением понявший, что неистово бредит, скорее всего, от заражения крови, с легким сердцем поведал призраку жуткого школьника о пенале из-под ручек, куда были сложены скальпели. Затем в комнату, неуклюже переваливаясь с лапы на лапу, вошла крупная панда.

При виде её Шин почти счастливо улыбнулся.

Дальше начался полный сюрреализм. Появилась божественно красивая девушка, с такой же короткой прической, как у Мики. Она кормила Шина необыкновенно вкусным супом с кусочками куриного мяса, а он, удивляясь своему внезапно проснувшемуся аппетиту, жадно ел… рассматривая, как на соседней койке Кирью буквально потрошит Ивао, разрезая бедолагу в разных местах. Причем, этот жуткий школьник проделывал это с неким извращенным для себя комфортом — он разулся и теперь, занимаясь своим кровавым делом, держал ноги в тепле, а именно на шерсти развалившейся у койки урчащей панды. Временами Кирью что-то выдергивал из потрохов, шеи, и даже вскрытого черепа детектива, отбрасывал это в сторону. Девушка продолжала кормить генерала, и продолжала также безмятежно улыбаться.

Тот, будучи уверенным, что тяжело бредит, всё-таки хмурился, пытаясь понять, куда деваются раны с тела его почти умершего друга. Или… умершего? Не разберешь. Полный абсурд…

Шин сам не понял, как уснул.

Проснулся он резко, от ощущения, которое сразу возненавидел — от тяжелой руки на его груди. Та принадлежала Кирью. Это уже было нездорово,

так как Соцуюки себя чувствовал куда лучше, чем раньше. Его мозг заработал с какой-то даже неприятной резкостью, вынудив сразу взглянуть на койку Хаттори. Тот лежал, прикрытый неокровавленной простыней, без всяких ран на черепе. Панды нигде не было видно. Бред кончился?

— Проснулись? Хорошо, — кивнул школьник, нависая над Шином, — Теперь можно кое-что обсудить.

— Ты… настоящий? — прохрипел Шин.

— Хм, — хрустнул тот вместо ответа шеей, а затем самым внезапным образом схватил бывшего генерала за подмышки и силком усадил на койке!!

— Эх!! — вцепившись автоматически в края постели, тот с огромным удивлением понял, что сидит! И боль… её нет! И слабости!

— Вы в порядке. Хорошо, — озвучил свое мнение Кирью, — Теперь вводные. Вы, Соцуюки-сан, почти здоровы, но вас латал с таким условием, чтобы голова соображала сразу, а вот телу нужно будет побыть в покое еще пару-тройку суток. Доступно? Кивните. Хорошо. Далее. С Хаттори всё будет хорошо. Относительно хорошо. С ним тоже, что и с вами, но чуть иные сроки. Он придёт в себя часов через восемь, двигаться не сможет, говорить сможет еще позже, часов через двенадцать. Можете воспользоваться случаем и материть его все это время, но рекомендую, вместо этого, донести до него то, что вы знаете, а он нет. Голова и язык заработают, тело позже. Через полутора суток он сможет всё, что мог в своих железках, но без них. Через двое суток приду я. Здесь, в сумках, есть сменная одежда, кое-какое оружие, деньги. На всякий случай.

— Что… с заданием? — неожиданно для себя спросил Шин.

— Что с тем парнем, которого я оставил — не знаю, — равнодушно бросил Кирью, — Свою цель я нагнал, допросил, ликвидировал. То же самое было проделано еще с тремя. Результаты я доложу, когда вы оба будете меня слышать. Но это я всё мог объяснить и позже, сейчас у меня мало времени. Однако, есть один момент, который вы, Соцуюки-сан, должны будете обсудить с Ивао Хаттори немедленно, при первой возможности.

— О чем ты? — Шин собрался.

— Когда я искал пути из Осаки, — парень отвернулся от него, нагнувшись над одной из своих сумок, — то мне выпала уникальная возможность встретиться с одним крайне интересным для всех нас троих человеком, Соцуюки-сан. Я не мог его упустить, так что вот…

Кирью обернулся, демонстрируя Шину то, что сжимал в руке. Тот, увидев это, сдавленно захрипел, мешком падая на свою койку. Не от боли, от шока и удивления.

В руке школьника, удерживаемая за волосы, висела женская голова, принадлежащая японке лет пятидесяти. Шин знал, чья она. Очень хорошо знал. Это была отрубленная голова Сарабашири Маэды.

— Я вернусь через двое суток, — повторил Акира, продолжая удерживать голову в подвешенном состоянии, — И тогда мы, я, вы и Хаттори, попробуем узнать у Сарабашири-сан подробности её прежней деятельности…

Голова раскрыла глаза, её лицо исказилось от ужаса, боли и недоумения. Она разинула рот в немом крике, глядя прямо в глаза Соцуюки Шина.

Конец пятой книги.