Искорка надежды

Коваль Софья

Я вышла из-за стола и, не слушая прощаний в ответ, покинула гостиную.

Голова кружилась, картинка перед глазами рябила, обратная дорога превратилась в увлекательный квест. Пришлось использовать все возможные поверхности для опоры, чтобы добраться до покоев. Шатаясь, я добрела до кровати и уснула, даже не успев устроиться поудобнее.

Глава 21

Проснувшись, я ощутила прилив сил и невероятную лёгкость. Значит, настой, что предложил мне Дерек, подействовал.

Но больше его пить не буду. Можно привыкнуть, а я этого не хочу.

Разминая затекшую шею, я нащупала цепочку с кулоном. Это напомнило мне, что Даат обещал поискать ответы на мои вопросы. Пока совсем не стемнело, я собираюсь и иду в храм. На улице потеплело, отчего снег стал липким. Детишки придворных и слуг играли в снежки и строили башни. Вид радующихся детей поднимал настроение.

Я иду по плотно вытоптанной тропе к дверям храма. Гвардейцы за мной. Привычно оставляю их у дверей. Сейчас я могу узнать ответ на вопрос, почему мой кулон накаляется. Что его подпитывает и насколько опасно это для меня.

Уже с порога я поняла, что в храме не всё в порядке. Плотнее укутавшись в плащ, я отправилась в зал со статуей богини-матери.

В зале было холодно и пусто. Все свечи давно потухли, а горящее масло в лампадках не давало абсолютно никакого света. Так и не встретив ни одного служителя, я пошла дальше по более-менее освещённому коридору. Темнота пугала меня и заставляла нервничать. Когда коридор закончился, передо мной осталась одна дверь, слабо прикрытая, оттуда бежала тонкая полоска света. Может, это кабинет Даата? Должно же у него быть рабочее место?

Я берусь за деревянную ручку и тяну на себя. Дверь со скрипом отворяется.

— Даат, я пришла по поводу…

Договорить я не успела. Передо мной была самая страшная картина.

Генерал Хант и скандарские принцы стояли над телом жреца. Мёртвого жреца. С его губ стекала струйка крови, глаза открыты и словно подернуты белой плёнкой. В области груди была ужасная рана. На его белой рясе она смотрелась особенно страшно, сразу напомнив мне смерть моего несостоявшегося убийцы. Но там был совершенно незнакомый мне человек, а Даата я знала и уважала.

Я увидела в руке Каспиана окровавленный нож, который он передал генералу. От ужаса я сжала ручку двери и не могла отвести взгляд от жреца.

Я не могла поверить в происходящее. Мне было страшно и больно видеть такую ужасную смерть знакомого человека. Он этого не заслужил.

Каспиан оказался рядом со мной и попытался вывести меня из кабинета. Он поднял меня на ноги, но я вырвалась и закричала:

— Нет! Не смей, не надо! Что произошло? Кто его ранил? Кто мог совершить такое ужасное преступление? Даат!

— Он тебя не услышит. Его убили, а жрецы позвали нас, когда нашли тело, — попытался вразумить меня Каспиан.

Я вырвалась и не могла сдержать истерику.

— Врешь! Ты всегда лжешь! Ты наверняка что-то знаешь! Отпусти

меня. Прекрати, я сказала!

Он затолкал меня в комнату. Это была маленькая и мрачная комната с каменными стенами, соломенной лежанкой и грубо сделанным столом и стулом. На столе горела свеча.

Каспиан присел передо мной и положил руки на мои колени. Я видела его уставшее и измождённое лицо.

— Фрея, в замке происходят странные вещи. Возможно, на тебя ещё готовится покушение, — сказал он.

— Прекрати, — я пыталась остановить его попытки дотронуться до меня. Как только я представила, что он так же касался Морганы и делал с ней не невинные вещи, мне стало противно. — Я в безопасности. Убили жреца.

Я почувствовала дрожь, словно меня укачало на волнах и теперь внутри меня лёгкий шторм. Я судорожно вдыхала воздух, но мне не хватало его, будто лёгкие это тугой воздушный шар.

— Я не жалею о том, как поступил, — он опустил глаза на мои ладони, но руки с колен не убирал. — А теперь я ещё очень сильно за тебя боюсь. Боюсь, что однажды на месте тех трупов будешь ты. Ты же понимаешь, что я не смогу с этим жить? Знать, что у меня был шанс тебя спасти и не попытаться это сделать.

— Я прожила восемнадцать лет без твоей помощи, Каспиан, и выжила, — соврала я. Если бы я жила здесь, не факт, что и детство бы пережила.

— Я бы предпочёл, чтобы ты и дальше оставалась живой. Поэтому я буду тебя защищать, даже если ты против, — он понял, что такая откровенность не на руку ему, и опустил голову ещё ниже, практически укладывая её на мои колени. Дрожь пробежала по моему телу, притяжение смешалось с отвращением. Эмоциональные качели уже стали привычным делом.

— Прости меня. Позволь мне защитить тебя. И пусть это покажется грубым, но позволь мне увидеть, как умирают твои враги.

Каспиан тяжело задышал, словно моё произнесение его имени лишило его сил.

— Никогда не думал, что такое возможно, — усмехнулся он, и его тёмные волосы коснулись моего наряда.

— Не говори ничего. Я знаю, тебе не стыдно и не страшно. Страшно мне. Не ставь меня в неудобное положение. Снова.

— Возможно, тогда ты была права. Я ужасен.

— Свадьбу перенесли, — вдруг выпалила я.

Эти два простых слова изменили атмосферу в этой маленькой комнате.

— Когда? — Я понимала, что ему трудно слышать это. Я помнила, как он страстно шептал мне признания, но они могли быть и шаблоном, который он применяет для каждой, кто пришлась ему по душе. От этой мысли я протрезвела.

— В новолуние, — ответила я, борясь с желанием оттолкнуть его и прижать к себе.

— Пять дней… — обречённость в его голосе пугала. Словно он и правда думал, что я умру на помолвке.

— Это было неизбежно, просто теперь произойдёт гораздо раньше, — моя рука непроизвольно утонула в его шевелюре, успокаивая и волнуя одновременно.