Искра Силы
Шрифт:
— Зачем? Почему сейчас? — прошептала она, чувствуя, как отчаяние сжимает горло.
Её руки задрожали. Но вместо того, чтобы поддаться панике, она крепче стиснула зубы.
"Я не могу сдаться. Никогда," — подумала Аня.
Она вызвала "Небесный клинок". Легкий трепет пробежал по её ладони, когда меч появился, излучая призрачный фиолетовый свет. Он казался одновременно реальным и нереальным, словно кусок самой магии, вырванный из небытия. Крепко сжав рукоять, Аня начала разрезать кусты и корни, которые преграждали ей путь.
Каждый удар был точным, каждый взмах — пронизан усталостью и отчаянной решимостью. Корни
Когда последний корень рухнул, открывая узкий проход, клинок погас, словно устав больше, чем она сама. Аня тяжело опёрлась о ближайшее дерево, пытаясь восстановить дыхание. Её тело дрожало, ноги едва держали, а в ушах звенело от перенапряжения.
— Я больше так не могу, — прошептала она, опускаясь на колени. Её голос звучал хрипло, почти шёпотом. Она закрыла глаза, почувствовав, как горячие слёзы стекают по грязным щекам.
Лес всё ещё казался враждебным, но среди густого папоротника она нашла укромное место, скрытое от чужих глаз. С усилием заставив себя подняться, она прошла несколько шагов и опустилась на мягкую, влажную землю. Дыхание всё ещё было прерывистым. Её тело измотано, а магия почти исчерпана.
Аня скрестила ноги, положила руки на колени и закрыла глаза. Она представила нити Силы, как делала это раньше. Они появились не сразу. Несколько минут её сознание блуждало, как затуманенное, не в силах сосредоточиться. Но затем что-то изменилось. Глубоко внутри неё пробудился слабый отклик.
Нити начали проступать, сначала тонкие и прозрачные, но постепенно набирая яркость. Они извивались вокруг неё, словно серебряные змейки, соединяясь в воздухе и заполняя пространство. Она аккуратно втягивала их, направляя в своё тело. Тепло разливалось по венам, выгоняя из неё усталость, как вода вымывает грязь.
Её разум становился чище, а дыхание — ровнее. Она чувствовала, как земля под ней пульсирует жизнью, как энергия леса проникает в её тело, наполняя истощённые резервуары.
Процесс длился долго. Казалось, что время остановилось, и только солнце, скользящее к горизонту, напоминало ей о течении часов. В какой-то момент она открыла глаза. Лес уже погрузился в вечерние сумерки, но в воздухе витало спокойствие, которого не было утром.
Аня поднялась. Её тело всё ещё болело, но это была уже не слабость, а усталость, с которой можно было справиться. Она ощупала мешок, проверяя, все ли свитки на месте, и крепче прижала его к себе.
— Ещё один шаг, — сказала она тихо.
Она знала, что лес не отпустит её легко, но теперь её разум был ясен, а тело — готово к следующему испытанию.
Лес расступился внезапно, словно неохотно отпуская Аню из своих тёмных объятий. Она шагнула вперёд, и её взгляду открылась широкая равнина, усеянная загадочными развалинами. Серые каменные колонны возвышались, словно немые свидетели давно ушедшей эпохи. Их поверхность была покрыта узорами мха, а из трещин пробивались нежные цветы, которым, казалось, было всё равно, что они росли среди руин.
Аня замерла, разглядывая величественные остатки древней архитектуры. У основания одной из колонн покоился массивный каменный обломок, покрытый рунами. Линии рун пересекались, ломались, сходились вновь, а в их изгибах
Она осторожно приблизилась, её шаги были тихими, но сердце гулко стучало в груди. На камне виднелись тёмные пятна, в которых угадывалась застывшая кровь, а вокруг валялись обугленные кости. Воздух здесь был иным — густым, тяжёлым, словно наполненным невидимой пылью времени. От камня исходила слабая вибрация Силы, которая давила на сознание, будто пытаясь вытеснить все мысли.
— Здесь что-то случилось, — пробормотала девочка, чувствуя, как её голос словно растворяется в этой тишине.
Взгляд Ани упал на разбросанные вокруг амулеты. Они были грубыми, вырезанными из кости и дерева, но в их примитивности чувствовалась зловещая мощь. Один из амулетов, висевший на сломанной колонне, мерцал багровым светом. Он выглядел, как капля засохшей крови, ждущая, чтобы ожить. Холод пробежал по спине девочки, и она отступила.
Рассудок твердил, что лучше не касаться этих предметов. Их угроза была почти осязаемой. Она сделала круг вокруг жертвенного камня, стараясь не наступать на руны, и направилась прочь, хотя ощущение чужого взгляда на спине не покидало её.
— Это место не хочет, чтобы я здесь оставалась, — прошептала она, и её голос растворился в шуме ветра.
Равнина казалась обманчиво пустынной. Но это была иллюзия. Лишь когда небо окрасилось в алые тона, она заметила фигуры, притаившиеся за развалинами древних колонн. Их было пятеро. Тени людей, чётко выделяющиеся на фоне закатного света, были неподвижны, как статуи.
Аня замедлила шаг, чувствуя, как напряжение охватывает её. В груди вновь поднялось то же тяжёлое чувство, как перед прыжком волка. Эти люди не выглядели угрожающими на первый взгляд, но их измождённые лица и хищные взгляды заставили её насторожиться. Один из них, высокий и широкоплечий мужчина с густой бородой, свисающей до груди, шагнул вперёд.
— Ты одна? — спросил он хриплым, низким голосом, его глаза внимательно изучали её лицо.
Аня крепче прижала мешок со свитками к груди. Она почувствовала, как ладони вспотели, но старалась не показать волнения.
— Да, — ответила она коротко, её голос прозвучал ровно, хотя внутри всё сжалось от страха.
Мужчина прищурился, его взгляд задержался на лице Ани дольше, чем ей бы хотелось. За его спиной кто-то тихо хмыкнул. Молодой парень, ещё почти юноша, с наглой ухмылкой, достал из кармана засохший кусок хлеба. Протянул его вперёд, небрежно улыбаясь.
— У нас есть еда, — сказал он с наигранной доброжелательностью. — Пойдём с нами, не бойся. В дороге безопаснее вместе.
Улыбка парня была словно тонкая маска, которая вот-вот сорвётся, открыв его истинное лицо. Его глаза, блестящие и жадные, изучали её слишком внимательно. Аня сделала шаг назад, едва заметно покачав головой.
— Нет, спасибо. Мне лучше одной, — сказала она, стараясь придать голосу твёрдость.
Группа молча смотрела на неё, их взгляды стали насторожёнными. Бородатый мужчина нахмурился, его пальцы сжались в кулаки. Он шагнул вперёд, его движения были медленными, выверенными, как у зверя, готовящегося к броску.