Искры на воде (сборник)
Шрифт:
С торговлей не торопились. Шалгу узнавал новости и ждал. Кроме торговли, он расспрашивал знакомых охотников, куда можно идти с подарками для невесты. Но пока ничего достойного не находилось. Вскоре пришёл знакомый охотник, которому в прошлом году Шалгу делал лодку-ветку, ему же старик привёз обещанный лук. Не такой, как у младшего сына, но очень хороший, таких немного найдёшь во всей округе. Шалгу сидел рядом с чумом и курил как обычно, стоило только отвлечься от работы, сразу одолевали какие-то мысли. Иногда приходили воспоминания из такой далёкой жизни, что казалось, что это уже не совсем правда, а просто выдуманная красивая сказка. В последнее время всё чаще посещают его такие «гости».
— Здравствуй, Шалгу, — сказал охотник, присаживаясь к огню. Молча набил себе
— Как удался сезон? Всё ли хорошо? — наконец спросил Шалгу.
Охотник уже давно ждал этого вопроса, который был предлогом для
разговора. Первым начинать разговор должен был старший.
— Всё хорошо. Бог Есь дал удачи. Белки было много, соболь не ушёл в другое место. И мясо было в чуме всегда; лодка послужила хорошо, много рыбы поймали. Удача не бросила меня и весь мой род. А у тебя всё ли ладно?
— Всё ладно. Ты помнишь, я просил в прошлый раз узнать про невесту для моего младшего сына?
— Да, я помню. Ходил зимой далеко, к карагасам, узнавал. Есть такая, какую ты просил, но далеко надо ходить. В самое верховье Бирюсы. Те карагасы сами сюда не кочуют. Они спускаются по Уде. Ближе я не нашёл ничего достойного.
— Может, это и к лучшему, — сказал Шалгу.
Он снова замолчал, поглядывая на костёр. Гость уже ещё набил трубку, все не решаясь спросить про заказ. Но вдруг Шалгу сам сказал:
— Лук я сделал для тебя. Завтра приходи.
— Хорошо, — сказал охотник, едва не подпрыгнув от восторга. Луки, которые делал старый мастер, славились, поэтому в качестве не стоило сомневаться. Раз сказал, что сделал, значит, такой, какой надо. Охотник едва смог докурить трубку спокойно. Потом попрощался и пошёл к себе. Ему хотелось бежать вприпрыжку, но он усмирил свой восторг.
Нюнням пришёл после гостя и сел на его место у костра.
— Рыбачил? — спросил Шалгу.
— Немного есть, отдал Кутеге. Приготовит. Или ты хочешь на рожне?
— Поставь чаю.
Уже звёзды мелкими снежинками расхолодили всё небо и плескались в воде, раскачивая реку. Отец с сыном всё ещё сидели у костра и молчали, каждому было уютно в своих мыслях.
«Может, лучше будет сосватать Тегу, — думал Шалгу. — Хорошая невеста выросла. И в чуме у неё будет порядок. И смотрит она на Нюнняма не просто так — нравится ей сын. И он тоже смотрит на неё внимательно. А несколько лет назад она часто подразнивала Нюнняма». Шалгу не один раз видел, как сын убегал от неё, чтобы не связываться. А теперь смотри, как всё сложилось. И из своего стойбища. Её родители прибились к стойбищу уже давно. С ними была ещё одна семья. В тот год медведь пришёл в их стойбище. Несколько семей погибло, пока убили зверя. Остальные решили, что беда эта не просто так, и ушли из родных мест, путая следы, чтобы старуха Хоседэм больше не посылала к ним медведя. Их приняли, теперь уже и не помнили, что они пришлые, сблизились со всеми. В тайге одному прожить очень тяжело, потому и держатся вместе, вместе и заготавливать на зиму рыбу легче, и загонять копытного зверя в ловушки вдвоём не сможешь. Тега не одних кровей, значит, можно и сватать. И далеко не надо ходить. У него была мечта увидеться с дочерью Алгу, которая была замужем далеко в верховье Бирюсы, но, видно, не получится.
Нюнням всё чаще вспоминал Тегу. Она была здесь, в Пеленгутах, но он ни разу ещё не видел её. Наверное, работы много или специально не попадается на глаза. Скоро закончатся торги, тогда опять увидятся, когда будут вместе тащить илимку по берегу.
Рано утром заявился старый знакомый за луком, всю ночь он не мог уснуть. Принёс плату за заказ, он знал, сколько стоит лук, но за этот лук стоило дать две цены, не нужно жалеть. И охотник не пожалел. Вместе с ним пришли зеваки, всем хотелось посмотреть, за что такую плату дают.
Шалгу с достоинством, но одновременно и небрежно вынес лук из чума, красивые линии вызвали возгласы
— Примерь. Не велик?
Лук мерили шириной рук. Охотник распахнул руки, и все увидели, что величина была в самый раз. Взяв из колчана стрелу, охотник с усилием натянул тетиву. Подержал так, отпустил тетиву. Ещё раз натянул. Примерялся. Шалгу подал ему колчан и сказал:
— Испробуй. Может, не подойдёт.
Но охотник уже ничего не слышал. Он просто жил в этом луке. Кто-то поставил чурку торцом, чтобы можно было стрелять в неё. Охотник, почти не целясь, выпустил стрелу, и через мгновение она хлёстко воткнулась прямо в середину чурки. Потеряв контроль над собой, он подпрыгнул вверх и мелко затопал ногами по земле, до того был счастлив. Вторая стрела качалась рядом с первой — восторгу не было предела! Теперь уже и зеваки кричали слова одобрения. Повеселил их обладатель новенького лука. Шалгу набил себе трубку табаком и раскурил. Поглядывал на охотника и был доволен, что в таких руках его труды не пропадут. Приятно было отдавать изделие в умелые руки. Радость в глазах старого мастера светилась тёплой улыбкой. Цена ценой, но неумёха может и опозорить имя мастера. На шум ещё подошли любопытные, а владелец пускал одну стрелу за другой в цель, радуя зевак. Люди курили трубки, цокали языками от удивления, и все радовались за охотника, словно за самого себя. Счастливый владелец лука принёс ещё хороший кедровый корень, подал Шалгу и сказал:
— Хотел сделать себе трубку, побоялся испортить корень. Возьми, сделай себе трубку. Ты не испортишь. И вот тебе ещё кисет с табаком. Спасибо, мастер, я очень доволен.
— Пусть он тебе принесёт удачу, — сказал Шалгу.
На следующий день прибыли купцы. Торги открылись сразу. Продавали, менялись степенно, соглашались, спорили, но беззлобно. Так продолжалось несколько дней. Каждое утро охотники приносили меха, поделки из бересты и дерева, брали сначала только нужный товар: чай, сахар, табак, разные материи выбирали женщины. Купленное уносили в илимку, оттуда приносили ещё меха. Шалгу присмотрел для себя только хороший нож — всё другое выберет Кутега.
Свой товар старик сдавал всегда одному купцу, с ним они были давно знакомы, ему Шалгу делал лук на заказ. Купец на охотника не походил, но плату давал хорошую. И на этот раз он заказал лук к следующему году, не торгуясь, взял все меха. С хорошим мастером нужно иметь и отношения достойные. За один лук мастера купец покроет все свои недочёты. В другом месте за такой лук дадут три цены, которую он отдаст мастеру. Ещё и почёт такой, который за деньги не купишь.
Вечером Шалгу пошёл в кузницу. Он любил смотреть, как его ровесник Мурда ловко справлялся с металлом: разогревал, стучал, разбрасывая искры. Кузнечить Мурда приноровился ещё в Енисейске. Кочевали они недалеко от крепости. Однажды Мурда увидел, как работает кузнец, как твёрдое железо послушно превращалось в нужную вещь, пристроился в служки к кузнецу, выполнял любую работу не только в кузнице, но и по дому, усваивал всё на лету. Три года пробыл в учениках, потом повздорил с кузнецом и ушёл в верховье Бирюсы, дошёл до Туманшета, здесь и остался. Охотился несколько лет, но кузнечное дело не давало покоя. Однажды договорился с купцом, чтобы привёз он меха кузнечные и прочий инструмент. Купец привёз, и Мурда десять долгих лет рассчитывался с ним, теперь уже давно работает сам на себя, если и заказывает купцам привезти что-либо, то платит сразу, чтобы не быть в долгу. Кузнецом он был неплохим. Мог делать всё, что было необходимо для жизни, железа бы только иметь побольше, его как раз и привозят купцы.
— Посмотри, купил нож себе. Понравился. — Шалгу протянул кузнецу нож.
Тот взял, посмотрел заточку, попробовал ногтем. Посмотрел на свет. Постучал по нему пальцами, послушал, как звенит. Сказал, возвращая нож:
— Ладный. И железо хорошее. Мастер делал. Много шкурок отдал за него?
— Много, — согласился Шалгу.
— Стоит того. Долго служить будет. Ты, я слышал, лук привёз по заказу. Говорили, что хороший лук. Ну и правильно, мастер не будет плохое делать.
— Хороший лук вышел.