Искупление
Шрифт:
— Дело сделано, — сказал Торий вполголоса, отряхивая с одежд остатки благовоний. — Пора уходить, купец.
Тот молча кивнул. Вскоре все пятеро покинули место погребения Учителя и скрылись в ночной мгле. Вифокур остался один.
Но один ли?
Случайный лунный блик, отразившийся от бронзового щита воина, заставил ученика вздрогнуть и плотнее прижаться к стволу платана. Да, он был не единственным свидетелем погребения Учителя: два стражника — Фал и Клет, выполнявшие роль палачей и по долгу службы обязанные проводить казнённого в последний путь, молча
— Собаке собачья смерть, — презрительно процедил сквозь зубы сотник Фал, поравнявшись с затаившимся учеником.
— Собаке ли? — выразил сомнение его попутчик.
— Уж не уверовал ли ты в этого бродягу? — насмешливо бросил Фал.
— Он умер как святой, — задумчиво отозвался воин.
Фал резко захохотал, и ночь поспешила ответить ему многократным эхом. Ворчливо залаяли псы.
— Бредни свихнувшегося свинопаса! Забудь о нём, Клет.
Они удалились. Вифокур долго ещё следил за ними взглядом, пока не убедился, что беспрепятственно может покинуть укрытие.
Путь его лежал к Адусу — недаром же выслеживал он бывшего казначея Учителя!
8.
Вспышкой молнии сверкнула вдруг страшная мысль — и ослепила на миг разум несчастного Адуса. «Уж не ошибся ли я?! И не игра ли всё это бессовестного лжеца? Кто же он — Бог или обманщик? Святой или безумец? Кто ты, Учитель? Ответь! Дай знак страждущему Истины!»
Адус похолодел от одной мысли о возможной ошибке. Вера в Учителя, столь незыблемая до сих пор, дала трещину, пошатнулась — и вползло в душу его сомнение, словно змей ядовитый, и отравило дьявольским «а вдруг». Свет Истины внезапно заволокло туманом, неверие овладело им — но и вера не покинула его, а только лишь потеснилась, отступила, дала в душе место своей противоположности. Обречённый на отчаяние, повис он над пропастью, между двумя берегами, не пристав ни к тому, ни к другому.
Авантюрист или пророк?!.
…Дверь хижины скрипнула, и на пороге бесшумно возникла тень Вифокура. Отблески пламени упали на его точёное, бледное, бесплотное чело. Адус невольно схватился за кинжал.
— Что нужно тебе в моём доме? — грозно спросил он, стоя лицом к лицу с нежданным гостем.
— И твой язык ещё не отсох, презренный предатель?! — гневно прошипел Вифокур, бледнея больше прежнего.
— Если ты пришёл оскорбить меня, то я укажу тебе на дверь.
— Ты посмеешь? Ты — предавший Учителя на смерть! Убийца, лишённый чести…
— Не тебе судить о чести моей, Вифокур. Говори, зачем пришёл, либо оставь дом мой.
Адус не отвёл взора от гневных очей Вифокура — и тем немало смутил последнего. Спесь мигом слетела с него, обнажив нерешительность и неуверенность.
— Я пришёл, дабы помочь
— Я слушаю тебя, Вифокур.
И ещё больше смутился ученик, сбитый с толку спокойным тоном предателя. Знал бы он, каким титаническим трудом даётся сей тон несчастному казначею!
— У тебя есть только один выход… — начал было гость и замер в нерешительности.
— Я слушаю тебя, Вифокур, — повысил голос Адус.
— Ты должен выкрасть тело Учителя! — выпалил ученик. — Только так ты сможешь искупить свою вину перед ним.
У Адуса вдруг мелькнула мысль, что именно такого предложения он и ждал от непрошеного гостя.
— Не тебе, Вифокур, судить о вине моей, о вине и путях её искупления, — холодно возразил Адус. — Тебя послал Алкомор?
— Нет! — решительно заявил ученик. — Я пришёл сам! Алкомор слишком труслив, чтобы решиться на такое.
— А ты слишком смел, Вифокур, — усмехнулся Адус, — особенно давать советы. Отчего бы тебе самому не выкрасть тело?
— Это твой шанс, Адус! — горячился Вифокур. — Ты не должен упускать его. Решайся!
— Какая трогательная забота!.. И тогда ты отпустишь мои грехи, не так ли? — снова усмехнулся Адус.
Лицо Вифокура стало жёлтым от злости.
— Мерзавец! — гневно выкрикнул он. — Ты ещё смеешь издеваться надо мной! Берегись!.. — Он судорожно схватился за длинный узкий стилет, спрятанный в складках плаща.
— Оставь кинжал, Вифокур, — спокойно, но решительно произнёс Адус, и глаза его сверкнули металлом.
Он уже принял решение, и сомнения более душу его не терзали. Гнев же Вифокура, рождённый малодушием, лишь забавлял его, но не пугал.
Адус подошёл к очагу и долго смотрел на тусклое пламя. Казалось, о госте он забыл. Но вот повернулся, и взгляды их скрестились, словно шпаги.
— Ты не веришь пророчеству? — медленно произнёс казначей, в упор глядя гостю в глаза.
Вифокур смутился на миг, но тут же с вызовом ответил:
— Тебе нет дела до моей веры! Учитель должен воскреснуть из мёртвых, и это я знаю наверняка. — И добавил едва слышно, почти шёпотом: — Любым путём.
— Выходит, не веришь, — усмехнулся Адус, обращаясь более к себе, нежели к гостю.
— Не выводи меня из терпения, доносчик! — снова зашипел Вифокур. — Иначе…
Он осёкся на полувздохе, застигнутый врасплох властным жестом Адуса.
— Довольно! — решительно произнёс тот. — Решение принято! Я сделаю то, о чём ты просишь.
— Вот это дело! — воскликнул Вифокур, потирая руки, но Адус снова жестом остановил его.
— Одно условие, — продолжал Адус, — никто не должен знать о нашем договоре. Ни одна живая душа!
Вифокур пожал плечами.
— Это в моих же интересах, — сказал он. — Что ж, условие принято.
— Хорошо. Где погребён Учитель?
— В гробнице Иоса, богатого купца из Маревии. Ты должен знать его.
Адус кивнул.
— Хорошо. Иди.
Вифокур исчез внезапно, словно растворился в полумраке.