Искупление

Цыпленкова Юлия Валерьевна

– Благодарю, - я присела и посмотрела на него.
– Что вы тут делаете?

– Наверное, то же, что и вы, думаю, - усмехнулся начальник дворцовой стражи.

Он прислонился к бортику напротив меня. Я потупилась, не зная, что ему сказать. Сам мужчина не спешил заводить разговоры. Я подняла взгляд и увидела его профиль, Грэир смотрел в сторону. Исподволь я начала разглядывать его. Не сказать, что черты его были аристократичными или утонченными, пожалуй, даже красивым этого мужчину было сложно назвать. Но волевое строгое лицо, жесткий взгляд, какая-то

странная таинственность притягивали к нему взгляд вновь и вновь. В отличие от остальных придворных, Грэир носил короткие волосы. Пожалуй, кроме него примерно такой длины были волосы у Эбера Военора и моего Руэри. Герцог не носил слишком длинных волос, они были у него почти по плечи. В начальнике дворцовой стражи так же чувствовалась сила, как и в Найяре, но она была другой... мягче что ли... Нет, более мирная, да, скорей всего, так. И если герцог был воином до мозга костей, то благородный тарг мог оказаться и охотником, и пахарем, и воином. Вот так он вдруг стал восприниматься у меня.

Почувствовав мой взгляд, Грэир обернулся, и наши взгляды встретились. Что же такое?! Я вновь не выдержала его взгляд и опустила глаза вниз. Мужчина неожиданно шагнул ко мне и присел на корточки, вынудив этим поступком снова посмотреть на него.

– Я всегда думал, что ты другая, - он так неожиданно перешел на "ты", что я опешила еще больше.
– Решила насчет детей?

– Да!
– возглас вышел даже слишком громким, потому что его вопрос вернул меня к реальности, и ответственность вновь проснулась.

– Завтра вечером город покинут несколько карет, на которых их увезут через разные ворота. Ты должна несколько дней не покидать дворца, повод у тебя будет...
– мужчина замолчал, но я поняла, о чем он.
– Оставь свои прогулки, держи герцога при себе. Нужно время, чтобы они отъехали, как можно дальше до того, как пес дернется. Кареты встретятся в Лайле, оттуда поедут вместе. С ними будет нанятая мной охрана, им можно доверять. Напиши письмо, пришли с мальчишкой, в приюте должны видеть, что это твой приказ.

– А потом?
– спросила я.

– Потом мне сообщат, когда они прибудут на место. Про это поместье никто не знает, оно было куплено случайно. К Грэиром не имеет отношение, даже это имя там не упоминается.
– Ответил благородный тарг.
– Если у тебя есть казначей, которому ты можешь доверять, поручи ему средства, которые буду переводиться приюту. Никто никогда не узнает, куда делись дети. Они потом могут остаться жить в том поместье, мне не жалко. По сути, оно мне не нужно.

Не удержалась, схватила его за руку и с жаром проговорила:

– Спасибо, тарг...

– Фрэн, - ответил он с усмешкой.
– Меня зовут Фрэн, Сафи.

– Я поняла, - кивнула я.
– А Руэри...

– Нет, - он встал и отошел от меня.
– Не возможно. Я не вывезу его из крепости, там усилили охрану, начальник тюрьмы трясется. Если он откроет рот, то назовет мое имя, поэтому утром я тоже исчезну. Ты сможешь найти меня в храме на окраине, в Одриге. Я расскажу, как все прошло. Но не раньше, чем через пять-семь

дней. Продержишься?
– я неуверенно, но кивнула.
– Хорошо...

Тут в кустах зашуршало, и до нас донесся еле уловимый шелест:

– Герцог.

– Жду письмо для приютских, - шепнул мне Фрэн Грэир и исчез в зеленой поросли.

Я даже не обернулась, чтобы не указать случайно, что отсюда кто-то ушел. А через пру минут в беседку ворвался Найяр. Он застыл на пороге, принюхиваясь, словно охотничий пес, после выдохнул и прислонился плечом к столбу на входе в беседку. Он устало потер лицо.

– Ты пропала, - коротко произнес герцог.

– Ты нашел, - безразлично ответила я.

– Нашел, - Най подошел ко мне и протянул руку.
– Идем, ночи уже холодные.

– Я хочу побыть одна, - тихо ответила я.
– Хотя бы это ты можешь мне позволить?

– Я посижу рядом, мешать не буду, - отозвался Найяр, и я застонала.
– Хорошо, - он отпрянул от меня.

Затем покинул меня, шагая быстро и зло. Я смотрела ему вслед, радуясь, что хоть немного могу побыть наедине с собой. Но радость длилась ровно шагов пятнадцать, после Найяр развернулся на каблуках и так же быстро вернулся обратно.

– Ну, не могу я его помиловать, уже не могу!
– воскликнул он.
– Все, герольды объявили, произнесли вслух обвинение, я не могу ничего изменить!

– И давно ты стал таким... правильным?
– усмехнулась я.
– Ты тот, у кого всегда готово несколько ходов, тот, кто умудрится вывернуться там, где все кажется безнадежным. Ты просто не хочешь его миловать, не хочешь ничего менять. Тебе живой Ру не нужен.

– И я объяснил почему, - нахмурившись, ответил герцог.
– Тебе не стоило ездить в крепость, не стоило смотреть на него, не стоило разговаривать. А мне не стоило тебе говорить, что он здесь. Просто закрыть во дворце, и все узнала бы после. Моя ошибка.

– Я имела право попрощаться с тем, кого любила, - вздохнув, я встала и направилась на выход из беседки.

Найяр пристроился за моим плечом. Вскоре из кустов показалась и охрана. Мы дошли до дворца, и герцог подал мне руку. Я хотела не заметить, но вспомнила слова Фрэна Грэира и все-таки оперлась на протянутую руку. Чтобы не вывести его на опасный шаг, я должна хоть в чем-то идти навстречу. Прикосновение было неприятным, Най заметил, как я вздрогнула, но только поджал губы.

– Вскоре все изменится, Таргар тебя полюбит, - сказал он, когда мы поднимались по лестнице.
– Они будут тебя почитать за святую.

– С чего бы вдруг?
– усмехнулась я.
– Ты всех заставишь?

– Нет, не я, но сплетни разводить и я умею, - ответил его сиятельство.
– После погребения герцогини в народе поползут слухи про черную ведьму-иноземку, которая захлебнулась собственной злобой и добрую Сафи, от дыхания которой распускаются цветы. Не сразу, но они приживутся. Раз тебе важно мнение толпы, они буду целовать тебе ноги.

Вскинув на герцога насмешливый взгляд, я не удержалась от ядовитого выпада: