Искупление
Шрифт:
Они проговорили пятнадцать минут, шутили, смеялись, делали друг другу комплименты, а Тим крутил на пальце свое обручальное кольцо и старался спрятать его.
Когда Анжела ушла, в кабинете остался мускусный аромат жасмина. И достаточно пыла, чтобы согреть все здание. Перед следующим занятием Тим с удовольствием вспоминал те чувства, которые она пробудила в нем. Но, уходя в тот вечер из своего кабинета, он вдруг обратил внимание на табличку, которую подарила ему Кэри в первую годовщину их свадьбы. На ней был выгравирован орел, расправивший в полете крылья, и слова, которые он помнил и сейчас: Глаза Господа видят все... Он укрепляет тех, чьи сердца
В тот момент все, связанное со служением Господу, казалось ему скучным и обременительным. Недолго думая, он забросил табличку в первый попавшийся ящик и ушел из кабинета.
Она так и лежала в ящике до сегодняшнего дня.
Тим зажмурился, воспоминание померкло. Эти слова теперь не актуальны; лучше не смотреть на табличку и не думать об этом. Больше у него нет сердца, верного Богу. Уже нет.
С той жаркой августовской ночи, когда они с Анжелой впервые стали любовниками, Тим черпал в этих отношениях новые силы. И, разумеется, в своих профессиональных достижениях тоже. Тим дошел в своей карьере до вершин, сначала как журналист, потом как преподаватель этого ремесла. Годами он воспитывал репортеров, которые были призваны хранить традиции свободной прессы. За сравнительно недолгое время он стал уважаемым преподавателем и одновременно вел колонку в газете «Звезда Индианаполиса», его имя было широко известно в самых влиятельных журналистских кругах.
Такая сила и важна в этой жизни.
Еще одним источником его уверенности в себе была абсолютная последовательность — и в работе, и в преподавании. Когда он был репортером, он никогда не выдавал свои источники. И хотя он ходил в церковь — раньше ходил, — он никогда не позволял вере стоять на своем пути журналиста.
Он считал, что религиозные взгляды не должны влиять на работу. Настоящий репортер должен быть совершенно открытым для разных мнений.
Кэрри всегда ожесточенно спорила с Тимом по поводу веры и прессы. А вот Анжела нет. Она ценила тот факт, что Тим «верующий человек», как она это называла. Но она также восхищалась его способностью забыть о личном, когда он писал статью или читал лекцию. «Мы никогда не знали, каковы твои убеждения, — сказала ему как-то Анжела позже, гипнотизируя его своими яркими голубыми глазами. — Но мы всегда знали, что ты хороший журналист. Мы знали, что ты никогда не сдаешься и не отступаешь. Ты представляешь, какая это редкость в наши дни?»
Он, без сомнений, был героем для Анжелы. Он знал это с того дня, когда она подошла к нему однажды весной после занятий на первом курсе и пригласила на свидание.
— Профессора не должны встречаться со студентками, — сказал он, выдавливая из себя улыбку.
Она посмотрела ему в глаза, ее очаровательная прямота смущала его.
— А пообедать вместе мы не можем?
Они пообедали. Неделю спустя она пришла к нему в кабинет.
После этого месяц за месяцем он боролся с искушением. В конце концов, по правилам преподаватель действительно не может ходить на свидания со студенткой, которая у него в настоящий момент учится. Университетская комиссия по этике, впрочем, давно вынуждена была согласиться, что нет ничего плохого в отношениях по обоюдному согласию, когда занятия официально заканчиваются.
Тим держался, флиртовал с Анжелой, наслаждался обедами и занятиями, но границу не переходил. Когда началось лето, и девушка уехала в свой родной Бостон, Тим ощутил облегчение. Он был рад избавиться от чувства вины за свои поступки и постарался забыть об Анжеле и сосредоточиться на своем браке. Но Кэри много работала, ее часто не было дома, почти каждый день она была слишком
Когда Анжела вернулась после каникул, Тиму, хоть он и не открыл правду жене, наконец пришлось признаться самому себе в том, что он влюблен в Анжелу Мэннинг. По уши, абсолютно, без всяких сомнений! Это было неправильно, но он не мог отрицать свои чувства и то, что он не в состоянии не проводить с ней время.
Когда он понял это, голос зазвучал в его душе без перерыва.
Покайся... Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить.
Голос напоминал ему стихи из Библии, отрывки, которые он учил в детстве и не вспоминал годами.
Я пришел, чтобы вы имели жизнь, и жизнь полную.
Тиму больше всего нравилась эта цитата. И жизнь полную. Как будто бы чтение Библии или посещение церкви могли дать ему то, что он мог почувствовать с Анжелой.
Жизнь полную?
Тут Библия явно ошибается. Он нигде не чувствовал такой полноты жизни, как в объятиях Анжелы. Тим постепенно отказался от некоторых принципов и верований, которые когда-то были основой его жизни — основой, которая теперь казалась совершенно непрочной и почти смешной.
Конечно, кое в чем он сомневался уже давно. Мир был сотворен за шесть дней? Ковчег с сотнями животных плавал по миру, полностью затопленному водой? Люди исцелялись от болезней, просто омывшись или помазав себе глаза грязью? Тим уже давно считал, что такие события либо должны быть истолкованы символически, либо вымышлены.
Но недавно он начал задавать себе еще более серьезные вопросы. А что, если Бога вообще нет? Что, если Библию написала группа людей, желавших укрепить мораль в современном развращенном обществе? Что, если настоящая жизнь, настоящая правда — это поиск родственной души?
Кого-то, чья душа кажется недостающим кусочком твоей мозаики?
Кого-то, подобного Анжеле.
За те недели, что они с Анжелой были вместе, эти вопросы постепенно превратились в его сознании в ответы, и он уже был практически готов отказаться от религиозной традиции целиком, принять реальность новой жизни и новой любви.
Но он не был готов сказать об этом жене, и в этом крылась проблема. Ом знал, что правильнее будет во всем признаться. Но, когда Кэри встречала его у двери каждый вечер, он не мог заставить себя посмотреть ей в глаза и сказать правду: он хочет развода и любит другую, к тому же — свою студентку.
Не надо быть психологом, чтобы понять, откуда берется чувство вины, беспокоившее его днем и не дававшее спать ночью. Тим легко убедил себя, что всплывавшие в сознании цитаты и из Писания — работа его воображения, запутанные сигналы мозга, проявление угрызений совести.
Он предпочитал не реагировать на все это. Чувство вины пройдет, когда он примет решение оставить Кэри и перестанет вести двойную жизнь. Тогда голоса, которые не дают ему спать сейчас, замолкнут. В последнее время, впрочем, ситуация изменилась. В течение нескольких недель чувство вины будило его упорными проповедями об истине и покаянии. Но в последнее время появилось что-то еще.
Слезы.
Мысль пришла как раз вовремя — он понял: это опять случилось. Посреди ночи, в постели рядом с женщиной, которая покорила его сердце и опьяняла его чувства, Тим Джейкобс, уважаемый преподаватель и отчаянный журналист, плакал. Тихо всхлипывал, как если бы кто-то умер.