Искушение любовью
Шрифт:
Однако судьба в лице священника, закончившего свою лекцию, решила прийти ему на помощь. Мистер Льюис подал знак старшему Толливеру, и тот призвал всех занять свои места. Марк неохотно приподнял шляпу и отошел от миссис Фарли.
Джессика вдруг подняла палец.
— Я могла бы попасть в последнюю, — небрежно бросила она. — Но я могу сделать и кое-что поинтереснее.
Марк понятия не имел, что может быть лучше выигрыша, но спросить уже не успел. Толливер увел его прочь. Оказалось, что он стреляет гораздо лучше, чем Марк; это было, в общем, совсем неудивительно, но юноша так отчаянно краснел и извинялся каждый раз, когда делал более удачный выстрел,
В первом туре у него не было возможности перекинуться словом с миссис Фарли. Они шли рука об руку с Диной Льюис, отставая от всех остальных, и то и дело шептали друг другу на ухо. Марк не видел результатов стрельбы Джессики, но заключил, что если бы они были блестящими, то вокруг раздавались бы поздравления и одобрительные возгласы.
Поэтому он не узнал правды до самого конца первого тура, когда доказательства его мастерства — или, вернее, отсутствия такового — были выставлены на всеобщее обозрение. После каждого выстрела слуги снимали отстрелянные мишени и прикрепляли новые листки бумаги, так чтобы можно было сравнить результаты и подвести итог. В первый раз Марк взял слишком высоко; он попал во второй от «яблочка» круг, в его левую часть. Пуля миссис Фарли пробила мишень тоже во втором круге, но справа. Ее выстрел был зеркальным отражением его. То же самое повторилось во всех остальных случаях. Мишень за мишенью миссис Фарли точно воспроизводила выстрелы Марка, но в зеркальном отображении.
Никто не заметил этой странности, кроме него самого. И в этом не было ничего удивительного — кому бы пришло в голову, что можно стрелять метко, чтобы намеренно проиграть?
Результаты миссис Фарли означали, что они будут соперничать друг с другом во втором туре — и что благодаря своим одинаково низким показателям они станут последней парой, которая выйдет на стрельбище.
Пока все ожидали своей очереди, Марк снова подошел к Джессике:
— Где вы научились так стрелять?
Она стояла на краю лужайки и наблюдала за старательно прицеливающимися мужчинами. Несмотря на всю возню последнего часа, ее прическа по-прежнему оставалась безупречной; ни один волосок не выбился из сложного переплетения кос и косичек.
— Что такое, сэр Марк? Я целилась не слишком удачно — уверена, вы это заметили. — Она улыбнулась и невинно захлопала ресницами. Это было так мило и женственно, что Марк против своей воли почувствовал, как его охватывает желание. Как бы он хотел, чтобы этот трепет оказался настоящим. Было бы таким наслаждением знать, что он может хоть немного смутить и взволновать ее.
— Вы целились безупречно. Ваши результаты были не слишком удачны. Вы собираетесь ответить на мой вопрос или хотите нагнать еще больше таинственности?
Миссис Фарли вздохнула:
— Мне пришлось провести немало времени в охотничьих домиках в обществе мужчин. Когда они уходили, мне нужно было чем-нибудь развлекаться, чтобы не умереть со скуки.
— Ваш супруг брал вас на охоту?
Она пожала плечами:
— Его это забавляло. А я… я вскоре обнаружила, что у меня природный талант метко стрелять. И как только я это поняла, то была вынуждена научиться стрелять еще лучше, достигнуть совершенства. Ради… ради самосохранения.
— Самосохранения? Вы говорите всерьез? — Марк поднял бровь. — Что же произошло? Вашей жизни угрожали голуби?
Она не улыбнулась.
— Ни одному мужчине не нравится, когда женщина его в чем-то превосходит. Я должна была научиться попадать точно туда, куда мне требовалось. Потому что… — Не
И возможно, Марк начинал понимать ее лучше.
Миссис Фарли была красива. Нет, не просто красива — красивых женщин не так уж мало. Она была великолепна. Поразительна. Она притягивала к себе все взгляды, и мужские, и женские; одной только красоты для этого было бы недостаточно. Завидовать ей могли даже мужчины. Такая женщина, как она, легко затмила бы собственного мужа, и, несомненно, так оно и было. Вероятно, жених воображал себе, что приобрел некую красивую вещь, драгоценную безделушку, которую можно поставить на каминную полку и с гордостью демонстрировать знакомым. Но мужчина, который обзаводится дорогой женой, ни за что не потерпит, чтобы она хоть в чем-нибудь была лучше его.
— И вы научились проигрывать, — закончил за нее Марк.
И она стала вздрагивать, когда к ней прикасается мужчина. Конечно, иначе и быть не могло. Ведь самый важный мужчина в ее жизни принижал и затаптывал ее.
— Это был мой выбор. Я выбрала проигрыш. — Она чуть заметно нахмурилась. — Возможно, вам трудно понять, каково это — полностью зависеть от другого человека. Если бы я не проигрывала, он начал бы дуться, злиться, а закончилось бы все…
Она вдруг замолчала, вздохнула и покачала головой, не объясняя, к чему могло привести ее превосходство. Марк ощутил странную смесь эмоций. Возможно, он рассердился на нее — неужели она могла подумать, что он такой же? Что он хочет выиграть, заставив ее поддаться? Была ли это досада… или желание, простое и объяснимое?
Пара, стрелявшая перед ними, — Толливер и мисс Льюис — разрядила свои винтовки и двинулась к следующей мишени. Марк и Джессика остались на лужайке вдвоем. Она направилась к линии, от которой они должны были стрелять.
— Миссис Фарли, — позвал Марк. Она остановилась и наполовину обернулась к нему, старательно отводя взгляд. Ему показалось, что она держится несколько настороженно, и гнев захлестнул его с новой силой. — Я хочу, чтобы вы меня побили.
Она подняла голову и встретилась с ним взглядом:
— Прошу прощения?
— Давайте играть по-честному. Устроим наше собственное состязание. Выясним, кто сильнее. Победить должен только один. Предупреждаю вас, я буду стремиться к этому всеми силами. — Он чувствовал, что злится по-настоящему. Было невыносимо представлять себе, как она сезон за сезоном прячется в тени, намеренно тушуется, скрывает свой дар от мужчины, который не в состоянии оценить ее по достоинству. Он должен быт бы гордиться ею! Миссис Фарли как будто закопала свой талант в землю, отказалась от части себя, замаскировав потерю улыбками и трепетанием ресниц. И Марку это совсем не нравилось. Более того, это приводило его в бешенство.
Он вскинул ружье и прицелился. Марк терпеть не мог стрелять. Нужно было держать в голове так много вещей одновременно — учитывать ветер, расстояние, отдачу. Он собрался, быстро произвел необходимые расчеты и выстрелил. Даже с двадцати ярдов он увидел маленькую черную дырочку в мишени; пуля попала в самый ближний к «яблочку» круг, на одном с ним уровне. Это был его самый лучший выстрел за сегодняшний день.
— Конечно же вы меня превзойдете, — сказал он.
Миссис Фарли не ответила. Она неторопливо подняла ружье и сразу же выстрелила. Марку показалось, что она даже не прицелилась.