Искушение злом
Шрифт:
— Адьюлтер не преступление. Это их дела, Худышка.
— Сожалею, что вообще узнала об этом.
— Поверь мне, видеть это собственными глазами гораздо хуже, чем просто услышать об этом. Теперь я никогда не смогу посмотреть Арни в лицо, не видя перед собой… — Он быстро рассмеялся, но увидев выражение лица Клер, оборвал смех. — Прости.
— А мне думается, что все это очень печально. Только позавчера я говорила с Бонни, и она показывала мне фотографии своих детей и обсуждала ткань для обивки. Неприятно думать, что все это семейное счастье было лишь притворством ради
— Люди не всегда такие, какими кажутся. Вот именно этим мне и приходится сейчас заниматься. Но может быть, я так напугал Бонни Сью, что она снова станет верной супругой.
— Единожды солгав, кто тебе поверит? — Она закатила глаза. — Боже, я уже произношу проповеди. Еще несколько недель в этом городке и я начну думать, что все в жизни должно быть, как на картинах Нормана Рокуэлла. Пожалуй, мне действительно хотелось бы этого.
— Мне тоже. — Он обнял ее. — Может быть, если нам повезет, мы станем одинаково смотреть на вещи
ГЛАВА 23
Клер ездила в больницу по крайней мере трижды в неделю. Обычно около Лайзы сидел ее брат, кто-то из родителей или друзья. Но кого она меньше всего ожидала увидеть, так это Мин Атертон, прочно усевшуюся в кресло около постели больной.
— Клер, — Лайза улыбнулась. С ее поврежденного глаза уже сняли повязку, и хотя он был распухшим и красным, опасность миновала. Ее нога все еще была заключена в механическую конструкцию, а на вторую неделю июня назначена вторая операция.
— Привет, Лайза. Здравствуйте, миссис Атертон.
— Рада тебя видеть, Клер. — Но Мин неодобрительно посмотрела на ее джинсы, сочтя их неподобающей одеждой для посещения больной.
— Миссис Атертон принесла цветы от Женского клуба. — Лайза показала на медную, вазу с весенними цветами. — Правда, красивые?
— Да.
— Женский клуб Эммитсборо хотел показать Лайзе, что наш город не остался равнодушным. — Мин приосанилась. — Возможно, идея с цветами пришла в голову не ей, но она изо всех сил добивалась права отнести их в больницу. — Мы все тут просто в ужасе от того, что произошло. Клер может объяснить вам, что у нас спокойный городок с традиционными ценностями и уважением к морали. Мы хотим, чтобы он таким и оставался.
— Все были так добры ко мне. — Лайза шевельнулась и вздрогнула, Клер тут же подошла к ней и поправила подушки. — Ваш доктор Крэмптон заходит справиться, как я себя чувствую, и просто поговорить. Одна из медсестер сама из Эммитсборо, она приходит каждый день, даже в свой выходной.
— Это Труди Уилсон, — кивнула головой Мин.
— Да, Труди. И, конечно, Клер. — Она дотронулась до руки Клер. — С рынка мне прислали корзину фруктов, и шериф бывал очень часто. Просто не верится, что все это вообще случилось.
— Мы потрясены, — произнесла Мин со вздохом. — Уверяю вас, что каждый житель нашего города потрясен и возмущен тем, что случилось с вами. Нас это взволновало не меньше, чем, если бы это произошло с кем-нибудь из наших девушек. Несомненно, это какой-нибудь сумасшедший не из наших мест. — Она
— Убил?
Клер с удовольствием бы ткнула Мин лицом в шоколад. — Это случилось много недель тому назад, — быстро вставила Клер. — Тебе не о чем беспокоиться.
— Совершенно верно, — согласилась Мин и съела еще одну шоколадную конфету. — Здесь вы в полной безопасности. В полнейшей. А я вам не говорила, что мы с мужем пожертвовали порядочную сумму этой больнице несколько лет тому назад? Очень порядочную, — добавила она, поедая конфету с кокосовой начинкой. — Они повесили специальную табличку с нашими именами. Это одна из лучших больниц штата. Пока вы здесь, вам не о чем беспокоиться. Некоторые, правда, говорят, что Бифф Стоуки получил по заслугам, но я не придерживаюсь этого мнения. Как христианка. Забить до смерти, — произнесла она со смаком, и было трудно сказать, чем именно была вызвана такая интонация, самой информацией или вкусом шоколада. — Это было ужасно и отвратительно. — Она слизала с пальца каплю вишневого сиропа. — Первое убийство в Эммитсборо почти за двадцать лет. Мой муж очень обеспокоен этим. Очень обеспокоен. При том, что он мэр и все такое.
— Вы думаете, это мог быть тот же человек, который напал на меня?
— Дело шерифа выяснить это. — Клер бросила на Мин предупреждающий взгляд, но та лишь улыбнулась.
— Ну, конечно. Мы очень рады, что Кэмеров Раффер-ти вернулся. Правда, в юном возрасте он был настоящий сорви-голова. Вечно носился повсюду на своем мотоцикле и нарывался на неприятности. — Она рассмеялась и цапнула еще одну конфету. — У него частенько бывали неприятности. Я знаю, что некоторые даже думали, что, в конце концов, он окажется за решеткой. Не могу сказать, что у меня поначалу не было сомнений, но мне кажется, что уж если разыскивается нарушитель, то имеет смысл пустить по его следу другого такого же.
— У Кэма десятилетний опыт работы в полиции, — объяснила Клер Лайзе. — Он не…
— Верно, — перебила Мин. — Работал в Вашингтоне. Полагаю, там у него случились неприятности, но мы рады, что он вернулся. Эммитсборо не Вашингтон. Я каждый вечер смотрю новости по Четвертому каналу и только прихожу в ужас. Там ведь каждый божий день совершается убийство, а у нас здесь только одно за целых двадцать лет. Нельзя, правда, сказать, что все беды нас миновали. Ее постоянно работающий рот проглатил очередную конфету, на этот раз со сливочной начинкой.
— Не думаю, что Лайзе интересно…
— Я уверена, что деточке не могут не быть интересны наши горести, — перебила Мин. — Да, Клер и сама знает о них, ведь ее отец так страшно упал и разбился несколько лет тому назад. А в прошлом году маленький сын Мейерсов выпил химический очиститель. А пять лет назад пятеро здешних подростков погибли в автомобильной аварии по своей собственной вине, а старый Джим Поффенбергер упал с лестницы в подвале и, конечно, сломал себе шею. И все из-за банки солений. Да, и у нас бывают свои трагедии. Но не преступления.