Искушение злом
Шрифт:
— Вам приходилось обсуждать события, которые здесь происходят, убийство Биффа Стоуки, например?
— Да, пожалуй, немного. Я помню, как Эрни сказал, что Бифф был просто задницей. — Она еще сильней покраснела. — Простите.
— Все в порядке. Он еще что-нибудь говорил? — Жутко смущенная, она покачала головой. — Он когда-нибудь расспрашивал тебя о том вечере, когда вы с Джошем оказались на кладбище?
— В общем-то, нет. Но Джош сам всем рассказал и продолжал рассказывать, пока это уже всем не надоело. Джош
— Салли, в прошлый понедельник вечером ты была с Эрни?
— В прошлый понедельник? — Она с благодарностью посмотрела на Клер, снова наполнившую ее стакан «Пепси». — Нет. По понедельникам я сижу с ребенком Джен-кинсов.
— И Эрни не заходил за тобой? Вы не отправились к нему домой после того, как ты освободилась?
— Нет, Дженкинсы живут с нами по соседству, и если бы ко мне зашел парень, моя мама бы рассердилась. Обычно Дженкинсы раньше одиннадцати домой не возвращаются.
— А во вторник?
— Во вторник? — Она отвела глаза и взяла стакан.
— Во вторник вечером ты была с Эрни? Она кивнула, затем поставила стакан на стол, не отпив из него. — Я должна была быть дома у Луизы и заниматься, но вместо этого пошла к Эрни. Его родители работают по вечерам.
— Я знаю. Ты можешь мне сказать, когда ты к нему пришла и когда ушла?
— Я ушла от Луизы около десяти и через несколько минут была у него. Ушла после одиннадцати.
— Ты точно помнишь?
— Да, потому что я должна была быть дома в одиннадцать, а когда вернулась, было уже половина двенадцатого, и мой отец был вне себя.
— О'кей. «Маленький стервец не мог быть одновременно в двух местах», — подумал Кэм. Но он еще не собирался так легко отказываться от своих предположений. — Ты видела эту пентаграмму, которую носит Эрни?
— Конечно. Обычно он носит ее под рубашкой, но… — Она слишком поздно спохватилась, что это могло означать, и снова уставилась на стол.
— Кто-нибудь еще из ребят носит такую же?
— Нет, не думаю. Больше никто, собственно, этим не интересуется.
— Чем этим?
— Ну, вы знаете, сатанизмом и всем таким. Кэм почувствовал, как стоящая рядом Клер напряглась, но все его внимание было обращено на Салли. — А Эрни интересовался?
— Пожалуй, да. Он носил пентаграмму. У него в комнате были черные свечи. Он любил зажигать их и слушать черный металл.
— Ты его когда-нибудь об этом спрашивала?
— Однажды я его спросила, почему он всем этим увлекается, а он только улыбнулся и сказал, что это игра… Я не думаю, что для него это было игрой. Я сказала, что видела по телевидению, как в этих культах убивали людей, даже младенцев, а он сказал, что я легковерная и что таким способом общество отвергает то, чего не может понять.
— Он еще что-нибудь
— Не могу вспомнить.
— Если вспомнишь, то приходи и расскажи мне.
— Хорошо.
— Хочешь, чтобы я довез тебя до дому?
— Нет, со мной все в порядке. Она крепко сжала губы. — Вы собираетесь говорить с моими родителями?
— Если мне понадобится поговорить с ними на эту тему, первым делом я сообщу тебе.
— Спасибо. — Она слабо улыбнулась ему и затем обратилась к Клер. — Вы с Анжи здорово мне помогли.
— Мы должны держаться вместе. Салли кивнула, вставая со стула.
— Я, да… У Эрни в комнате есть телескоп, — вырвалось у нее. — Я один раз поглядела в него, когда он оставил меня одну на минутку. Я могла смотреть прямо в окно вашей спальни. — Она снова покраснела. — Я думаю, вы должны это знать.
Клер с трудом удалось сохранить непроницаемое выражение лица. — Спасибо.
— Мы еще увидимся.
— Заходи в любое время, когда захочешь. Когда Салли ушла, Клер тихо и протяжно выдохнула. — Пожалуй, теперь я стану опускать жалюзи.
— Маленький сукин сын.
Клер схватила Кэма за руку, прежде, чем тот успел встать. — Что ты сейчас собираешься делать, избить его? Ты не только вдвое старше его и в полтора раза тяжелее, но но у тебя еще и значок, запрещающий тебе это делать.
— Я сниму его.
— Нет, не снимешь. К тому же, бомбочка, которую подбросила Салли, как ничто другое, поможет тебе добиться своего. Я действительно стану держаться от него подальше. — Она наклонилась вперед, обвила руками его лицо и поцеловала. — Но я ценю саму мысль.
— Запирай теперь двери.
— Он не посмеет, — она замолкла, увидев в его глазах бешенство. — Хорошо. А теперь, не хочешь объяснить мне, чем вызваны именно эти твои вопросы к Салли?
— Земля, взятая из разрытой могилы и, похоже, использованная для ритуального убийства. Нападение на Лайзу Макдональд. Обезглавленная кошка на твоем заднем крыльце.
— Неужели ты серьезно думаешь, что один несчастливый подросток буйствует во имя Сатаны?
— Нет, не думаю. Но надо с чего-то начать.
В волнении она подошла к окну. Черт побери, ведь цвела сирень. Скворцы устроили себе гнездо на карнизе, а газон надо было постричь. Так оно всегда и должно происходить. Так оно всегда и происходило. Она не хотела примириться с мыслью, что под этим внешним спокойствием таилось что-то тревожное.
Но она вспомнила о книгах в ящике ее ночного столика. На какой-то миг она словно снова увидела своего отца, распростертого на террасе, разбитого, кровоточащего, без всякой надежды.
Она потерла руками глаза, как бы стирая это видение… — Это абсурд. В следующий раз ты мне скажешь, что Женский клуб Эммитсборо на самом деле — шабаш ведьм, собирающийся каждое полнолуние.