Искушение
Шрифт:
Женя осмотрелась: узкий диван, тумбочка с настольной лампой, двухстворчатый шкаф и трюмо с зеркалом. Да она и мечтать не могла ни о чем подобном! Но свои впечатления Платова решила оставить при себе.
– Спасибо. Все замечательно. – Сердце у Жени выскакивало из груди. Под пристальным взглядом появившейся Влады Сергеевны оно сжималось до боли, до затрудненного дыхания.
– Устраивайтесь. Кстати, я принесла вам халат, пижаму. Все новое. – Увидев сумку Жени, Влада поняла, что в ней слишком мало вещей. Наверняка не хватает даже самого необходимого. Не задавая вопросов, Баринская
– Спасибо, спасибо, Влада Сергеевна. – Женя была тронута таким проявлением внимания.
– Не будем вам мешать. – Влада собралась закрыть за собой и мужем дверь, когда Женя позвала ее. – Что?
– Если можно, не обращайтесь ко мне на «вы».
– Договорились, – улыбнулась Баринская. – Устраивайтесь.
– Я тебе все объясню… – Геннадий взял жену за руку и повел в гостиную, которая служила им еще и спальней. Влада покорно пошла за мужем, села на диван, наблюдая, как он осторожно закрывает дверь. – Сейчас ты все поймешь и выбросишь глупости из головы.
– Откуда ты знаешь, что я думаю?
– Это написано у тебя на лице.
– Я думала, ты гинеколог, а не физиономист.
– Очень смешно. Так вот…
К концу его рассказа Влада все равно не была убеждена в правильности поступка Геннадия. Она не могла понять, как муж мог пойти на такую авантюру. Молодая, красивая девушка в роли сиделки – к этому Влада не была готова. Она не могла справиться с возникшим где-то в глубине души подозрением: таких случайностей не бывает, здесь что-то не так!
– Послушай, – после напряженной паузы в разговоре начала Влада, – я не из тех, кто недоговаривает. Поэтому скажу прямо: мне все это не нравится! Интуиция подсказывает, что эта девушка еще принесет нам много хлопот.
– Ну что за страсть все усложнять! – Геннадий откинулся на спинку кресла, шумно выдохнул.
– А ты решил, что упростил?
– Она справится со всем, что мы ей поручим. Жить будет с нами. Это многое упрощает. Теперь мы будем спокойно работать и не лететь домой, сломя голову, чтобы вовремя отпустить сиделку. Ты только посмотри на нее: молодая, здоровая. Да на ней пахать можно! – Баринский нарочно преувеличивал силы и возможности Жени. Он ни на миг не забывал, при каких обстоятельствах с ней познакомился, но сейчас главным было успокоить Владу, убедить ее, что Женя – решение большой проблемы.
– Баринский, а ты уверен, что у нее все в порядке с мозгами? – Влада тряхнула головой, отчего заиграли шелковистые волны ее каштановых волос. – Все-таки ты собираешься доверить ей здоровье своей матери.
– Я рассказал тебе ее историю. Никакой патологии. Максимализм молодости, отчаяние, отсутствие поддержки. – Горячо заговорил Геннадий. – Влада, милая, ты только подумай, как она нам будет благодарна. Мы даем ей крышу над головой, еду, одежду, деньги. Ей никто не предложит больше. К тому же… Это временно. Ты же понимаешь, мамы не станет – уйдет и Женя.
– И ты ее легко отпустишь в жизнь, где она не имела никакой поддержки, где ей было так плохо?
– Отпущу только потому, что у меня не будет причины для того, чтобы она осталась. Такой причины, которая бы отмела все предрассудки и домыслы. – Быстро ответил Баринский. Он не был предельно искренним,
– Мне не привыкать к новым людям, которые периодически появляются в нашем доме. За последние полгода столько сиделок сменилось, но Женя – это другое. Она будет жить здесь круглосуточно. Если она такая хорошая, как ты себе представил, очень скоро она станет нам близка, как член семьи. Ты не мог не заметить, что… она годится нам в дочери.
– И что?
– Боюсь, ты предложишь ей остаться, даже когда мы перестанем нуждаться в ее услугах. – Влада перевела дух. – Скажи честно, ты не решил ее удочерить?
– Твоя фантазия простирается гораздо дальше, чем я думал, – улыбнулся Геннадий. – Спешу тебя уверить: у меня этого и в мыслях не было.
– Не было?
– Не было, – твердо ответил Баринский.
Снова и снова они возвращались к проблеме, которая преследовала их все эти годы. Столько лет вместе, а детей нет. Несколько раз у Влады случались срывы. Однажды она сказала, что больше не хочет испытывать такие муки. Она имела в виду не столько физическое страдание, сколько душевное. Геннадий согласился. С тех пор они не поднимали тему «дети». Сегодняшний вечер стал исключением.
– Хорошо, – закрыв глаза, Влада кивнула головой в знак согласия. – Пусть остается.
Геннадий поднялся и подошел к жене. Сел у ее ног, положил голову ей на колени. Влада тут же взяла его лицо в свои ладони. Она смотрела на мужа, испытывая странное чувство потери. Так тревожно было на душе, как будто они совершили что-то непоправимое, что изменит их жизнь безвозвратно, навсегда.
Зима только вступала в свои права, но делала это уверенно, масштабно. Прогнозы вещали об усилении морозов, а утром из окна Женя увидела, что все укрыто снегом. Он искрился под холодными лучами декабрьского солнца. Сверкающее покрывало, как будто бриллианты, случайно оброненные Создателем, чтобы обратить внимание всех на то, каким богатством изо дня в день обладает суетный мир.
– Доброе утро, Женечка.
В кухню вошла Влада. Она потянулась и хитро прищурилась, глядя на закипающий чайник. Было видно, что у нее отличное настроение.
– Доброе утро, Влада Сергеевна. Сейчас кофе приготовлю.
– Не беспокойся, я сама.
– Вам на работу нужно собираться, а завтрак – моя обязанность.
– Если ты настаиваешь, – улыбнулась Баринская и, затягивая туже поясок на махровом халате, сладко зевнула. – Вчера поздно легла. Эти ночные фильмы созданы, наверное, для того, чтобы потом испытывать хроническую усталость и недосыпание.
Занимаясь приготовлением кофе, Женя повернулась к хозяйке спиной и улыбнулась. Она знала еще одну причину недосыпания Влады. Конечно, подслушивать нехорошо, но в ночной тишине каждый звук становится громким, кричащим.
– Я добавлю в кофе сливки, как вы любите, – доложила Женя.
– Поджарь пару гренок, пожалуйста. Удивительно, но мне хочется есть.
– Что в этом странного?
– Обычно утром я ем с неохотой, – призналась Влада, – но сегодня я почувствовала голод, едва поднялась с постели.