Искушение
Шрифт:
– О чем речь? – в кухню вошел Геннадий Иванович. Он нехотя услышал последнюю фразу жены.
– Женя устала, – Влада повернулась к мужу. – Ей нужно отдохнуть от нас.
Платова так и не повернулась. Она пыталась придать своему лицу выражение бесконечной скорби. Она приказывала себе заплакать, но сделать это по заказу оказалось не так-то легко. Тогда Женя представила, что снова окажется перед необходимостью возвращаться домой. Слезы сами полились из глаз. Не сдерживая их, Женя повернулась.
– Да что случилось? – Баринский подошел, обнял ее. – Успокойся, пожалуйста.
Женя подалась к нему
– Ты не должна так огорчаться. Если у вас не складываются отношения, мы будем искать другую сиделку.
– У нас нормальные отношения, – всхлипнула Женя. Нужно было срочно изменить смысл разговора. – Просто, просто… Ваше отсутствие… Оно казалось вечным. Однажды я уже ждала своих родителей, а они не вернулись.
– Боже! – Влада прижала кончики пальцев к вискам, покачала головой. – Все зашло слишком далеко. Бедная девочка. Гена, что ты молчишь?!
– Я боюсь сказать что-то лишнее, обнадеживающее, хотя очень хочу сделать это.
– Хочешь, но боишься? – Влада нервно засмеялась. – Это в твоем стиле.
– Иди отдыхай, Женя. Отоспись, завтра утром не вскакивай. Мы справимся сами. – Баринский дождался, пока Платова вышла из кухни, и обратился к жене. – Что с твоим лицом?
– С моим лицом? Оно смазано кремом. Ты имеешь в виду блеск?
– Я имею в виду выражение.
– Давай выпьем чай, – меняя тему, Влада отрезала Геннадию кусок бисквитного рулета. – Попробуй. Женя отлично готовит.
– Я знаю.
– Лучше меня готовит.
– Ты бываешь справедливой, – жуя рулет, заметил Баринский.
– Например, когда говорю, что мы заигрались в близкие отношения с чужим для нас человеком.
– Пойдем спать, – улыбнулся Баринский.
– Гена, это очень серьезно.
– Конечно, – Геннадий подошел и поцеловал жену в уголок рта. – Пойдем, наш уик-энд должен получить логическое завершение.
Чуть позднее Баринский покрывал благодарными поцелуями лицо Влады. Ему всегда было так хорошо с этой женщиной. Хотя в его жизни были мимолетные интрижки, ни одной из них он не придавал особого значения. Они не имели для него важности, потому что любил он только одну женщину – свою жену. К ней он и возвращался из объятий любовниц, существовавших для него только в миг наивысшего наслаждения.
Потом ему было неловко. Не от самого факта измены, а оттого, что была необходимость еще какое-то время играть в благодарность, преступную нежность, внося в уже завершившиеся отношения элемент мелодрамы. Переступая порог своего дома, Баринский играл роль преданного заботливого супруга, что ему вполне удавалось. Влада, казалось, ничего не подозревала. Чувство вины заставляло Баринского с еще большей нежностью обращаться с ней.
Жену он считал женщиной, с которой ему предстоит
– Как это могло произойти? – поздно вечером, когда в доме уже воцарилась тишина, Владе не спалось. Она отложила книгу и повернулась к засыпающему над медицинским журналом мужу. – Здесь что-то не так.
– О чем ты?
– О том, что молоденькая девочка смогла найти подход к Нине Степановне.
– Ничего удивительного, по-моему. Ты же знаешь: старики и дети всегда говорят на одном языке. К тому же эта девочка очень старается.
– Ты забываешь, что твоя мама нездорова, а Женя никогда раньше не попадала в такую ситуацию.
– Откуда нам знать? – задумчиво произнес Баринский. – Нам известно только то, что она посчитала нужным рассказать. Ясно одно: жилось ей несладко.
– Гена, а тебе не приходило в голову, что она не так проста, как хочет казаться?
– Ты не поверишь, я настолько ей доверяю и сам не знаю почему, – окончательно проснулся Геннадий.
– Ты как порядочный человек решил, что она будет тебе признательна до гроба. – Влада наклонилась и прошептала мужу на ухо: – Что, если она скрывается у нас!
– Она хотела покончить с собой, ты забыла?
– Только потому, что ей невыносима жизнь сироты? – Влада энергично затрясла головой. – Не верю!
– Хорошо, что ты предлагаешь?
– У тебя много знакомых в органах. Пусть сделают запрос. Документы Жени у нас есть. Я выпишу номер паспорта, серию…
– Залезешь в ее вещи! – возмутился Баринский.
– Тише, тише, – Влада оглянулась на закрытую дверь. – Что ты так кричишь!
– Мне казалось, ты доверяешь ей. Оказывается, только на словах!
– Не хватало нам поссориться из-за этой пигалицы. – Влада откинулась на подушку.
– Я не собираюсь с тобой ссориться. Послушай. Ты в своем ресторане привыкла судить о людях по тому, какие блюда из вашего меню они выбирают. Такие, как Женя, вообще никогда не были в ресторане. Потому в твоем понимании они не достойны доверия?
– При чем здесь ресторан? – недоуменно спросила Влада. Она любила свою профессию и очень обижалась, когда ее незаслуженно принижали. Обычно этим занималась Нина Степановна. Свекровь считала, что ее сын, с высшим образованием и несомненным талантом, достоин лучшей партии. – Кстати, у меня тоже много знакомых. Я и сама могу что угодно узнать.