Искуситель, или Весь мир к моим ногам
Шрифт:
– Когда ты с ним виделась?
– Недавно.
– Семья есть?
– Был женат, но развелся. Детей нет.
– Понятно. Слушай, Вер! – Я кинула окурок в урну. – Дай мне его телефон. Мне нужно.
– Проблем нет. Записывай. Я сейчас найду в своей записной или в мобиле.
Записав номер в мобильный, я неожиданно для себя спросила:
– А он вообще сильно изменился?
Вера улыбнулась.
– Конечно, уже не мальчик, но муж зрелый. А вообще он стал очень симпатичным. Раньше был хрупким, несмотря на хоккей. А сейчас заматерел. Он
– Как это? – растерянно спросила я. Во рту неожиданно стало сухо.
– А ты обернись!
Виктора я узнала не сразу. Память пыталась соединить возникшего передо мной мужчину с букетом роз с худощавым мальчишкой с вьющимися волосами, смущенной улыбкой и глазами, преданно смотревшими на меня. Исчезло все. Передо мной стоял мужчина, чем-то похожий на Дэниела Крейга – последнего Джеймса Бонда, – плечистый, с прекрасной фигурой и рельефными мышцами.
– Привет, Оля! Это тебе. – Он сунул мне в руки букет алых роз. И окинул меня взглядом с головы до ног. – Я бы тебя не узнал, если бы встретил на улице.
Я ощутила легкую неловкость. Виктор был совсем не таким, каким я себе его представляла. Более интересным и… чужим. Хотя на что я надеялась? На то, что мальчик, с которым я дружила, станет просто взрослой копией самого себя, тогдашнего?
Нет, в нем почти ничего не осталось от прежнего Витьки Шиманова.
– Ну, я пошла, – заторопилась Богданова. – Счастливо оставаться.
Витя, когда мы остались вдвоем, посмотрел мне в глаза, усмехнувшись.
– Ну что? Пойдем прогуляемся по родному городу? Давненько я здесь не был, да и ты тоже.
Город был знаком и незнаком одновременно. В больших городах – перемены на виду: яркая реклама, здания крупных компаний и фирм, обилие машин, кафе, магазинов. Здесь изменения шли только в худшую сторону. Старые дома, дороги, постепенно приходящие в негодность, пару раз мы наткнулись на пустыри и мучительно вспоминали: что тут было когда-то? Следы запустения иногда выпирали так, что становилось больно.
– Н-да! Любимый город постепенно вымирает. Не думал, не гадал, что увижу его таким.
– Давно здесь был в последний раз?
– Семь лет назад. Когда бабка умерла.
– А сам где живешь?
– Птица перелетная, – рассмеялся Виктор. – Одно время жил в Подмосковье, потом переехал в Тулу, затем – в Питер. Но и там не прижился. Сейчас снова вернулся в область.
– Что так? С работой связано?
– Да. Вернее, c ее отсутствием. После Чечни трудно входить в обычную жизнь. – Его лицо помрачнело. Я решила сменить тему.
– А я в Москве тружусь-работаю.
– Тебя вся страна знает, можешь не рассказывать. Я смотрел твои передачи.
– И как?
– Интересно. Ты – на своем месте.
– Спасибо, а то я иногда сомневаюсь в этом.
– Не сомневайся, ведущая из тебя классная: и юмор, и подколы, и аналитика. Все как надо. Взрывоопасный коктейль. Любо-дорого посмотреть. Не то что другие ведущие –
– Тонкий комплимент.
– Сущая правда. Слушай, давай зайдем в кафе. Я уже маленько проголодался. С утра встречался с одним человеком, пока поговорили, то да се. Потом поехал к тебе, и сейчас бы не отказался перекусить.
Они остановились у кафе «Подводная лодка».
– Ну что? Зайдем?
– Зайдем, – откликнулась я.
Я взяла себе только кофе. Витя – два салата и мясо в горшочке. После еды он неожиданно предложил:
– Слушай, может, заедем ко мне? В бабкину квартиру. Она после ее смерти пустует. Все думал продать, да как-то руки не доходят. Да и память все-таки…
– Поехали…
С самого начала в нашем разговоре витала некая недосказанность, незаконченность, это требовало завершения.
Едва я переступила порог квартиры его бабки – маленькой, со старой мебелью и ситцевыми занавесками, как он подхватил меня на руки, смял, приник к губам так жадно, торопливо, как будто сто лет ни с кем не целовался. А может быть, и ни с кем так. Меня буквально расплющил этот вихрь, и не было ни сил, ни желания сопротивляться. И только одна мысль билась в это время: «Кто бы мог подумать!»
Поцелуй отдался в теле дрожью. Я ощущала мускулистое стройное тело, мужские руки на спине и бедрах и понимала, что проваливаюсь в бездну… Я двигалась вместе с ним, и из глубины моего существа рождались стоны наслаждения, которые было не удержать. Мое тело словно обожгло и опалило, когда он проник в меня, и это потрясало… Я уже давно не чувствовала такой полноты обладания и слияния с мужчиной. Я испытывала страсть, нежность и вместе с тем удивительный покой, как будто после долгого путешествия наконец прибыла в собственный дом.
– Тебе хорошо? – прошептал он.
В ответ я улыбнулась и на мгновение закрыла глаза.
– Очень.
И опять его губы смяли мой рот, и водоворот страсти забурлил с новой силой. Яростная волна подняла меня вверх, и я кричала, не слыша собственного голоса.
Я приходила в себя, блуждая взглядом по светлым стенам, по дивану, на который он швырнул меня, лихорадочно стягивая одежду… потом я повернулась к нему. Витя смотрел в потолок и выглядел странно отрешенным.
«Что со мной, cо страхом подумала я? – У меня только что погиб муж, а я здесь с Витей».
– Вить! – позвала я его.
Он повернулся ко мне.
– Да?
– Что же мы потеряли столько времени?
– Ирония судьбы.
– Точно. По-другому это и не назовешь.
Я провела пальцем по его плечу и спине.
– У тебя татуировка в виде пагоды. Откуда?
– В Чечне сделал. Так, по дури. Думал, будет красиво…
Какое-то время мы еще лежали в постели и молчали. Потом он встал и пошел в ванную, и вскоре я услышала шум льющейся воды.
Я села на диване и стала подбирать с пола раскиданную одежду. Когда Витя вошел в комнату, я уже стояла у окна: одетая и причесанная.