Искуситель, или Весь мир к моим ногам
Шрифт:
– Это – зря! В горе нельзя замыкаться и оставаться одному…
Богданова говорила так, словно между нами не было прошедших лет и мы по-прежнему девочки. Словно я не была популярной телеведущей, а она – рядовым человеком, одной из многих. И это меня подкупало. Сколько раз я сталкивалась с откровенным подхалимажем и лестью, когда мне пристально смотрели в глаза и пытались угадать каждое мое желание.
И зачастую это ужасно раздражало и бесило.
Может быть, Верка права и мне действительно нужно поехать и развеяться…
– И потом… тебя ждет один сюрприз.
– Какой?
– Узнаешь, – cказала
Слова бывшей одноклассницы были как бальзам на мою измученную душу. Сидеть одной в четырех стенах – так можно реально с ума сойти, лучше действительно поехать и встретиться со своими. Хотя я не была у себя уже почти двадцать лет. С того самого момента, когда я отдала сына Ирке Зябликовой, а потом, когда приехала, – не было ни сына, ни Ирки… В горле встал комок, и я сглотнула.
Утром я проснулась и поехала к себе на родину. Я встала рано, чтобы не ехать по жаре, я боялась и одновременно хотела встретиться со своими бывшими одноклассниками. Однажды я была на подобном мероприятии – встрече выпускников Высших телевизионных курсов. Я уже тогда набирала популярность, и поэтому коллеги, обступив меня, задавали тысячу вопросов. И все они были похожи друг на друга, как одинаковый товар, выложенный в ряд.
Я боялась, что и сейчас мне будут задавать разные вопросы, по большей части идиотские: знакома ли я с Кобзоном или Басковым, брала ли интервью у Жириновского, где одеваюсь и сколько мне платят, нравится ли мне Тина Канделаки и Андрей Малахов и так далее – до бесконечности. Отдельной строкой будут стоять просьбы устроить на телевидение талантливую девочку или мальчика, то есть чьих-то детей.
Но все получилось несколько по-другому. Я пришла на встречу и сразу попала в водоворот. Все тормошили меня, ахали, восклицали. Все было удивительно мило и душевно. Я при своем выработанном цинизме этого не ожидала и была приятно удивлена тем приемом, который мне оказали бывшие одноклассники. После первых охов и ахов наступила пора обмена практической информацией: кто чего достиг, каково семейное положение, есть ли дети.
Насчет карьеры меня не спрашивали. Все было на виду, насчет семьи – тоже. Многие были в курсе моей семейной трагедии.
В свою очередь я тоже задавала вопросы своим одноклассникам, кивала головой, улыбалась в положенных местах, но сама я хотела задать вопрос об одном-единственном человеке – Викторе Шиманове, моем давнем воздыхателе, которого я чуть не угробила когда-то майским вечером.
Это случилось на дне рождения Виктора. Он пригласил на него одноклассников и знакомых, с которыми занимался в хоккейной секции. Было весело. Родители укатили на дачу, и просторная трехкомнатная квартира оказалась в полном распоряжении резвого молодняка. Нам всем было примерно по пятнадцать лет. Мы смеялись, шутили. Ребята время от времени выходили на балкон покурить. Сам Виктор не курил: спортсменам это было запрещено.
Я знала, что нравилась Виктору с первого класса. На всех праздниках он дарил мне цветы, в третьем-четвертом провожал до дома, покорно и послушно неся мой портфель. В пятом-шестом страдал от моей легкой влюбленности в старшеклассника Митю Симановича. Потом Симанович переехал в другой район, и влюбленность оборвалась. Я снова обратила внимание на Виктора, но
И вот тогда, на дне рождения Виктора, я кокетничала с одним из игроков хоккейной секции, Игорем, высоким темноволосым парнем с голубыми глазами, которые неотрывно смотрели на меня. Сам Виктор был крепыш среднего роста с кудрявыми русыми волосами и тонким профилем. В начальных классах он был похож на девчонку, и его даже пытались дразнить этим, но вскоре ощутили на себе крепкость Витькиных кулаков.
Все было вполне невинно, пока компания не высыпала на балкон и какому-то дураку не пришло в голову ляпнуть, что можно запросто перелезть с одного балкона на другой. Это, мол, любой рисковый парень сделает запросто. При этом ляпнувший эту глупость, естественно, сразу стушевался и отступил на задний план. Как персонаж в пьесе, который сделал нужную ремарку и задвинулся в тень. Игорь и Виктор обменялись взглядами. Они уже негласно соперничали из-за меня, и на балконе повисла тишина. Вечер еще только наступал. Солнце наполовину скрылось за горизонтом, и небо темнело медленно, постепенно. Они стояли на балконе шестого этажа и молчали. Я зябко повела плечами: мне вдруг стало холодно.
– Давайте вернемся в комнату, – предложила я.
– Ну так как? – Игорь в упор посмотрел на Виктора. В их глазах почти одновременно вспыхнули искры азарта и того сумасшествия, которое является причиной многих глупостей.
– А что? – Виктор тряхнул головой. – Кто первый?
– Ребята, вы о чем? – спросила я, внезапно бледнея.
– Перелезть с балкона на балкон, – с вызовом сказал Игорь и рассмеялся. – А что в этом особенного? Попробуем, и все.
– Ребята, перестаньте, ну что вы, в самом деле, как маленькие. Посмеялись, и хватит, – громко заговорила Богданова, бессменная отличница, круглая, как мячик, с разлетающимися светлыми волосами и глазами-пуговками. Она была добрейшей души человеком, никогда не отказывала никому в списывании и вообще была готова откликнуться на любой призыв о помощи. Вера собиралась после окончания школы поступать в химико-технологический институт или авиационный, и никто не сомневался, что она поступит.
– А мы и не смеялись, – Игорь перегнулся и заглянул на соседний балкон. – Там никого нет. Момент хороший. Кто там живет? – обратился он к Виктору.
– Летчик с женой-стюардессой.
– Вот пока они летают, – рассмеялся Игорь, – мы и слазаем. Туда и обратно. Или ты струхнул?
– Ничуть. Кто первый?
– Вы что, сошли с ума? – Лицо Богдановой пошло красными пятнами.
– Вер, ты иди в комнату, – сказал Виктор. – Там тебе спокойней будет.
– Да вы что, в самом деле! – Богданова обвела всех взглядом. Все молчали и смотрели кто куда.
Я тоже молчала, стояла, опустив голову, и ощущала, как по спине пробегает озноб.
Виктор взял Веру за плечи и слегка подтолкнул к комнате. Она шутливо сопротивлялась, но Виктор был сильнее.
Все невольно расступились, как будто готовились к представлению. Вера села на диван и заткнула уши руками.
На балконе остались двое – Игорь и Виктор. И в эту минуту Игорь усмехнулся:
– Ну кто первый?
Виктор провел рукой по волосам.
– Кинем жребий.
– Идет.