Искусительница Кейт
Шрифт:
– Только в том случае, если вы ко мне присоединитесь.
– Я уже пообедала.
– Тогда побудьте со мной. Мне ужасно скучно. У вас есть карты? Может быть, мы сыграем?
Он посмотрел на нее с такой надеждой, что Кейт не смогла отказать.
– Хорошо. Я сейчас принесу колоду.
– И еще книги, ладно? Кейт кивнула.
– Что бы вы хотели почитать?
– Вы сами выберите.
Несмотря на его небрежный тон, Кейт была настороже – этот человек ничего не говорит просто так, он слишком расчетлив, и за его равнодушным видом и самообладанием прячется прозорливый ум. Но зачем ему нужны книги из отцовской библиотеки? Кейт внезапно
Кейт повернулась, собираясь уходить. Грейсон окинул взглядом ее ладную, стройную фигурку, в которой не заметил теперь ничего мальчишеского. Ему понравилось, как платье обтягивало ей грудь, когда она стояла подбоченившись. Сейчас на ней были рубашка и жилет, и грудь они не обрисовывали. Но то, как на ней сидели брюки, ему тоже понравилось – они не слишком плотно обтягивали ноги, что было бы неприлично, но и не были слишком свободны, а потому стройность ног можно было узреть. Он отметил привлекательные округлости ягодиц, обтянутых мягкой материей, и ему захотелось втащить ее обратно в комнату, а затем к себе в постель. Желание было необыкновенно сильным. Вероятно, из-за того, что он давно не наслаждался женскими прелестями.
Откинувшись на изголовье кровати, Грей-сон пытался припомнить, когда и с кем в последний раз у него были близкие отношения. Клэрис? Леди Энн? С последней любовницей он расстался после того, как его одолела хандра, и ее место заняла череда жаждущих дам, которые вполне удовлетворяли его физические потребности. Их безликие тела смешались воедино для Грейсона. Ни одна из них не была столь интересна, как эта хрупкая крошка Кейт. К тому же она умна и смела, и в ней нет хитрости скучающих лондонских дам. Грейсон ощутил шевеление определенной части тела и приподнял колено, чтобы этого не было видно. Наверное, он просто залежался, и стоит ему встать на ноги, как Кейт не станет больше его возбуждать. Разум говорил ему, что дело обстоит именно так, но, как ни странно, ему хотелось, чтобы было иначе.
Она вернулась со стопкой книг и, нагнувшись, положила их на столик возле кровати, и Грейсон засмотрелся на ее блестящие густые каштановые волосы. Они манили и дурманили своей свежестью… Размечтался, иронически ухмыльнулся Грейсон. Строгая мисс Кейт едва ли приветит его ухаживания. А вдруг да? Когда он прижал ее к двери, то она буквально ожила в его руках, а это случилось всего пару дней назад.
Да, с улыбкой думал он, в ней таится страстность, та самая, что заставила направить на него пистолет, мстя за сестру; страстность, которая позволила ей касаться его, полагая, что он лежит без сознания. Грейсон весь напрягся. Впервые в жизни он, богатый и могущественный маркиз Роут, захотел того, что было ему недоступно. Он непременно должен узнать, кто она, – это единственный способ увериться в том, досягаема она или нет.
Кейт взглянула на него, и Грейсон не отвел глаз, полных желания. Она это почувствовала, хотя, как ему казалось, понятия не имела, чего он от нее хочет. Не зная ни ее имени, ни житейских обстоятельств, в которых она оказалась, Грейсон был уверен, что она невинная девушка. И несмотря на нелепую одежду, благовоспитанная. При обычных обстоятельствах такие качества сделали бы ее неуязвимой для его домогательств, поскольку, как он уже
– Сыграем в пикет?
Кейт удивленно заморгала. Грейсон улыбнулся – ему нравилось, что он ее смущает. Сама того не сознавая, эта крошка, несомненно, тянулась к нему. Она не жеманничала и не кокетничала, подобно многим женщинам, а сердилась и краснела, когда он ловил ее восхищенный взгляд. Весьма занятная ситуация, подумал Грейсон, раскладывая карты, как будто она уже согласилась с ним играть. Он заметил, что она следит за его руками, и теперь стало неловко ему. Если так будет продолжаться, то игра не пойдет – у него по крайней мере. Грейсон переместил колено, чтобы не было заметно, как натянулось одеяло.
– Мы будем играть на гинеи? – спросил он, надеясь отвлечь ее внимание.
Он никогда не терял своего легендарного самообладания, но у него было предчувствие, что Кейт сможет вывести его из себя.
– Нет, – прозвучал ее ответ.
– На пенни?
– Нет. Я не играю на деньги, – спокойно сказала она и, подняв голову, вызывающе посмотрела на него. – Я не одобряю азартные игры.
Грейсон улыбнулся ее попытке проявить пуританскую добродетель – он узнал то, что хотел: денег у нее не было. Но из какого она сословия?
– Вы боитесь, что ваш опекун рассердится, если узнает о нашей игре? – спросил он.
По неопытности Кейт не уловила неясный намек, который более искушенная женщина расценила бы как заигрывание. Она же посмотрела на него, сжав губы.
– Том считает, что неразумно рассказывать вам о нас.
Умница Кейт разгадала намерение Грейсона, которому понравилась ее сообразительность, хотя он услышал в ее словах вызов.
– Том? – презрительно произнес Грейсон. – И вы доверяете его суждению?
Она колебалась секунду-другую, прежде чем смерила его ясным и открытым взглядом, который так ему нравился.
– Допустим, нет, но откуда мне знать, что вы не передадите меня судье и не станете веселиться, когда меня повесят?
Вопрос поразил Грейсона своей неожиданностью, и он рассмеялся, но Кейт было не до смеха.
– Не думаю, что мне понравится наблюдать, как вы будете раскачиваться на веревке, – ответил он.
Кейт не дрогнула, она не сводила с него взгляда, пытаясь прочесть правду в его глазах.
Странно, но Грейсона задело недоверие девушки.
– Уверяю вас, что у меня нет ни малейшего желания нарушить ваш необычный быт, – презрительно подняв бровь, изрек он.
Кейт удивилась:
– Но я вас ранила.
– Насколько мне помнится, случайно. Возможно, вы не забыли, что я при этом присутствовал.
– Она покраснела, кивнула в ответ, но промолчала. Грейсону вдруг захотелось вывести ее из равновесия. Почему она ему не доверяет! Ведь это она всадила в него пулю и притащила сюда. Странно и… раздражает.