Искусство французского убийства
Шрифт:
Как бы мне ни нравился последний вариант, я была уверена, что это не так. А значит, был велик шанс того, что я со своими предположениями на правильном пути, и он это знал. Мне нужно было продолжать. Тут меня осенило.
– Гардеробные квитанции – те, которые я продевала через вешалки… в некоторых из них имелись дополнительные дыры, – медленно и задумчиво произнесла я. Кожа покрылась мурашками, что свидетельствовало о том, что я на верном пути. – Я-то думала, что это просто люди неуклюжие или торопятся. А что, если это был сигнал: «загляни в это пальто», или что-то
Мервель мне едва заметно кивнул – или мне это почудилось?
– Итак… хорошо, давайте остановимся на этом. – Я говорила как за себя, так и за остальных. – Кто-то приходит в театр. Проделывает дополнительное отверстие в квитанции на пальто… думаю, это был отлаженный процесс, так что люди, у которых в пальто что-то было, знали, что действовать нужно под видом того, чтобы помочь девушке в гардеробе работать быстрее.
Я вспомнила свой первый вечер, когда приятный мужчина мне сказал: «Вы здесь новенькая, не так ли? Завсегдатаи знают, что нужно самостоятельно пробивать свои талоны». Должно быть, он был одним из постоянных посетителей. И любому, кто пришел бы в надежде передать деньги и принять документы, было бы предложено дважды пробить талон.
Я сделала глоток вина и продолжила:
– Итак, когда в талоне на вешалке появлялась дополнительная дырочка, Тереза понимала, что в кармане пальто что-то есть – скорее всего, деньги. И вот она достает деньги и кладет в карман поддельные документы. А потом, в конце вечера, человек забирает свое пальто и идет домой с новым удостоверением личности. И никто ничего не знает.
– Блестяще, – пробормотал дедушка.
– Действительно, – согласился Раф. – Жаль, что мы не додумались использовать талоны на пальто для распространения информации во время нашего недовольства …немецкой оккупацией. Связать людей друг с другом просто и в то же время почти невозможно. – Он искоса бросил лукавый взгляд на Мервеля, поднял бокал с вином и сделал глоток.
– Но, – произнесла я, понимая, что в моем предположении что-то не так. – Как Тереза узнавала, какой паспорт в какое пальто положить? Фотографии и пол в документах должны были соответствовать человеку, который платил, так что у нее должен был иметься какой-то способ узнать, какое пальто какому человеку принадлежало.
– Возможно… – произнес Мервель и поднял бокал, чтобы сделать глоток. Он знал, что держит всех нас в напряжении, и решал, продолжать ему или нет. – Возможно, в кармане лежала какая-нибудь… о, возможно, визитная карточка или записка с именем.
– Конечно! – В пальто Артура Коулмана, или по крайней мере в том пальто, которое предположительно принадлежало ему, прямо в нагрудном кармане лежала визитная карточка. – Это отличный вариант. Тереза доставала деньги и карточку с указанным на ней именем, а затем клала в карман нужный пакет поддельных документов.
– Вот и все, – сказала Джулия. – Ты раскрыла круг изготовителей и продавцов поддельных удостоверений личности, Табита. А вы, инспектор, наверняка уже напали на след. – Она улыбнулась ему, явно отрабатывая второй пункт своего свода правил. – И мы уже знаем, что Марк Джастис убил Терезу – и,
Я кивнула.
– Да, он признался в этом во время разговора с Ребеккой Хейс. Она разозлилась на него за то, что он сделал это и привлек внимание к театру (теперь-то я понимаю, что для раздачи товаров они использовали гардероб), но с какой стати она застрелила Теда прямо там, в театре?
– И еще, – подхватила Джулия, – зачем Марк убил Терезу и Джонни? Если Тереза активно участвовала в деле, почему он ее убил?
Хороший вопрос.
– И правда: почему он убил Терезу? – Я посмотрела на Мервеля.
Инспектор хранил молчание, и у меня сложилось впечатление, что он подзадоривал меня продолжать.
Я раздраженно вздохнула.
– Ладно, дайте подумать. Ребекка Хейс заметила, что Артур Коулман не мог удержать в штанах… и мы знаем, что Тереза была связана с мужчиной, а после того, как Коулман был найден мертвым в ее доме, сразу переехала жить в другое место. Значит, она убила Коулмана, потому что их роман не удался? И в итоге у нее оказалось набитое деньгами пальто? И… – Я покачала головой. – Я не знаю. Я в тупике. Почему Марк ее убил?
Я с мольбой посмотрела на Мервеля. Я знала, что он знает ответ, а он просто сидел и смотрел, как я барахтаюсь в своих догадках из-за какого-то дурацкого правила, что полицейские не должны обсуждать свои дела с гражданскими.
Инспектор тяжело вздохнул и поставил пустой бокал.
– Было восхитительно. Спасибо.
Он что, собирался уйти? Оставить нас, не дав никаких объяснений?
Джулия не стерпела:
– Надеюсь, вы не собираетесь уйти, не дав никаких объяснений? Это было бы крайне несправедливо. Особенно после того, как Табита отказалась от второй порции суфле в вашу пользу.
– Это так? – Мне опять показалось, что у него дрогнули губы. – В таком случае я полагаю, будет уместно дать вам некоторые ответы. Или, по крайней мере, какие-то предположения – поскольку как следователь полиции я не могу говорить о таких вещах с гражданскими лицами. Надеюсь, вы понимаете.
Я немного расслабилась. Что бы он ни говорил в свое оправдание, я бы не возражала, если бы он прокомментировал какие-то эпизоды.
В отличие от меня Мервель говорил прямолинейно, четко и сжато:
– Терезу Лоньон, скорее всего, убили из-за того, что она слишком много знала. Вероятно, она до конца не понимала, что происходило в гардеробе. Разве она не просиживала часто в зрительном зале и не смотрела спектакль, чтобы улучшить свой английский? Так вот, пока она там сидела, доктор Джастис заходил в гардероб и раскладывал вещи по карманам пальто с дополнительным штампом в талонах. Но, – продолжал Мервель, – и это лишь предположение, вы понимаете, мадемуазель… Возможно, гардероб представлял собой не только офис продаж поддельных документов, но и сеть коммуникаций. Вместе с паспортами и удостоверениями личности там, возможно, обменивались сообщениями и деньгами. Это была хорошо развитая шпионская сеть.