Искусство и наука

Рескин Джон

35. Да, поверьте мне, что, невзирая на наш политический либерализм и на нашу поэтическую филантропию; невзирая на наши богадельни, больницы и воскресные школы; невзирая на наши миссионерские усилия проповедовать чужим народам то, чему мы не в силах заставить веровать у себя дома; невзирая на нашу борьбу против рабства, выражаемую представлением остроумных биллей, – история все-таки занесет нас на свои страницы, как наиболее жестокое, а стало быть, и наиболее немудрое поколение людей, когда-либо утруждавших наш земной шар, наиболее жестокое ввиду его сравнительной чуткости и наиболее немудрое ввиду его научных знаний. Ни один народ, понимавший мучения, не причинял столько жестокостей; никто, понимающий значение фактов, не действовал так вопреки им. Вам ненавистно имя Эцелина Падуанского

за то, что он умертвил две тысячи невинных людей для поддержания своей власти; и Данте возмущается против Пизы, желая ей быть затопленной морем, так как она в отмщение за измену осудила на смерть не только самого изменника, но и его детей [28] . Но мы, жители Лондона, этой современной Пизы, умертвили недавно пятьсот тысяч людей вместо двух тысяч (я употребляю официальные термины и знаю точно цифры) и осудили все невинных; умертвили не в порыве самозащиты, не из мести, а буквально с полнейшим хладнокровием, умертвили отцов и детей медленной голодной смертью просто потому, что в то время как мы, соперничая, убиваем своих собственных детей, грызясь из-за мест для них на гражданской службе, мы, когда они добьются этих мест, никогда не задаем себе вопроса о том, насколько выполняется ими гражданская их служба.

28

О Пиза! Срам пред всеми племенами

Прекрасных стран, где сладко si звучит!

Когда сосед не мстит тебе громами,

То пусть Капрайя двинет свой гранит,

Чтоб устье Арно грудой скал заставить,

И всех граждан волнами истребить!

Данте. Ад. (Пер. Д. Мина)

36. Такова была наша миссионерская деятельность в Ориссе [29] три или четыре года тому назад, это наше христианское чудо с пятью хлебами, при совершении которого нам помогали паровые молотилки, а для доставки их железные дороги; при этом английские джентльмены предлагали в довершение всего срубить все деревья Англии, чтоб было больше места для произрастания этих хлебов. Вот, повторяю, что мы сделали года два или три тому назад; а что делаем мы теперь? Случалось ли кому-нибудь из вас слышать о голоде в Персии? Здесь при помощи всех научных данных мы разводим розы в наших ботанических садах, нисколько не заботясь о стране роз.

29

Орисса (современное название – Одиша) – штат на востоке Индии,

С должным искусством по части плодоводства мы подготовляем наш сбор персиков и можем серьезно прийти в ужас при известии, что будущей осенью нам грозит неурожай их. Но о неурожае всего в родине персикового дерева знаете ли вы, заботитесь ли вы об этом страшном голоде в самой плодородной, роскошной, богатой стране на всем земном шаре, откуда волхвы принесли свои дары к ногам младенца Христа?

Сколько своего времени, научного знания, популярной литературы с начала этого года уделили вы определению того, что Англия может сделать для великих стран, находящихся под ее управлением, или для нации, ожидающей от нее помощи; и сколько посвящено было разбору шансов какого-нибудь единичного самозванца, получающего несколько тысяч в год?

Господа, если ваша литература, популярная и всякая другая, ваше искусство, популярное и всякое другое, или ваша наука, популярная и всякая другая, должны обладать орлиным взором, то помните вопрос, который я сегодня торжественно ставлю вам: будете ли вы гоняться за дичью или за падалью? Будут ли слова «где падаль, туда и слетаются орлы» применимы только к помыслам сердца Англии?

Лекция III

Отношение мудрого искусства к мудрой науке

Читано в день, следующий за празднованием св. Валентина, 1882 год

37. Наша задача сегодня состоит в том, чтоб рассмотреть отношение, существующее между наукой и искусством, управляемыми мудростью и способными потому находиться в согласном и определенном отношении друг

к другу. Между безумным искусством и безумной наукой могут действительно существовать всякого рода злополучные взаимодействия, но между мудрым искусством и мудрой наукой есть одна существенная связь для взаимной помощи и поддержания взаимного достоинства.

Вы заметили, надеюсь, что я всегда употребляю термин «наука» почти как синоним «знания»: я предпочитаю латинское значение слова science английскому, чтоб отметить, что это есть знание постоянных вещей, а не мимолетных явлений, но лучше, если вы упустите из виду это различие и примете слово scientia просто как равнозначащее слову «знание», а не впадете в противоположное заблуждение, предположив, что наука означает систематизацию или открытие. Не упорядочение новых систем и не открытие новых фактов являются задачей человека науки, а подчинение себя вечной системе и надлежащее понимание уже известных фактов.

38. И прежде всего я сегодня употребляю слово «искусство» только по отношению к той отрасли, обучать которой есть моя специальная задача, т. е. по отношению к графическому подражанию или, как его принято называть, к тонкому искусству (fine art.) Бесспорно, что искусства строительные из дерева, камня и т. п. непосредственно зависят от многих наук, но эта зависимость так понятна и определенна, что мы можем и не касаться ее в нашем исследовании, и потому я в настоящее время под искусством разумею только подражательное искусство, а под наукой знание не общих законов, а существующих фактов. Под наукой я разумею, например, знание не того, что треугольники с равными основаниями, заключенными между параллельными сторонами, равны между собою, а знание того, что звезды в созвездии Кассиопеи имеют форму буквы W.

Принимая слова «наука» и «искусство» в этом ограниченном смысле, я скажу, что мудрое искусство есть только отражение или тень мудрой науки. Все, что действительно желательно, что благородно знать, желательно и благородно знать насколько возможно совершеннее и дольше, а стало быть, желательно увековечить или изобразить в наиболее неизменной форме, снова и снова воскрешая это не только в мыслях, но и перед глазами; описывая не общими смутными словами, но ясно определенными линиями и в истинных красках, так чтоб приблизить по возможности больше к сходству с самим предметом.

39. Может ли что-нибудь быть более очевидно и бесспорно, более естественно и справедливо, чем такое соотношение двух сил? Желать знать должное, достойное вашей природы и полезное для вашей жизни; ни более ни менее; знать это и сохранить отчет и картину такого знания при себе в самой живой и ясной форме?

Бесспорно, что ничто не может быть проще этого, а между тем в этом заключается вся суть и суждения, и практики искусства. Вам следует признать или познать прекрасные и дивные вещи и затем дать возможно лучший отчет о них или ради блага других, или для своего забывчивого и апатичного «я», в будущем.

Подобно тому как я дал вам и просил вас непременно запомнить афоризм, выражающий закон мудрого знания, так сегодня я попрошу вас непременно запомнить другой афоризм, абсолютно определяющий отношение к нему мудрого искусства. Я уже приводил этот афоризм в заключение моей четвертой лекции о скульптуре.

Прочтите несколько изречений в конце этой лекции вплоть до слов: «Лучшее в этом роде есть лишь тень» [30] .

Таково суждение Шекспира о своем искусстве. И по странному совпадению он вложил эти слова в уста героя, тень которого или мраморное изваяние принято считать самым идеальным и геройским типом из всех существовавших людей; и если б вам даровано было увидеть статую Фидия или самого героя Тезея, то кажется излишне спрашивать, кого вы предпочли бы, т. е. мраморное ли изваяние или живого царя? Помните ли вы, как во «Сне в летнюю ночь» Тезей у Шекспира заканчивает свою речь об искусстве бедного ремесленника?

30

Уильям Шекспир. Сон в летнюю ночь. Реплика Тезея.