Искусство как язык – языки искусства. Государственная академия художественных наук и эстетическая теория 1920-х годов

Коллектив авторов

Чтобы отличить шпетовское понятие от структуралистского понятия «формальной структуры», я использую термин «герменевтическая структура» – для обозначения того философского и методологического направления, которое связано с деятельностью Шпета и его единомышленников в ГАХН.

Нужно учитывать, что само понятие «структура», применяемое в области гуманитарных наук, является в значительной степени нововведением Шпета в русский язык. Если мы рассмотрим словоупотребление конца XIX – начала XX в., то обнаружим, что «структура» в подавляющем большинстве случаев понимается как естественнонаучный термин, обозначающий строение вещества, геологической породы, химических соединений, биологических организмов и даже устройство технических аппаратов. В единственном философском словаре на русском языке начала ХХ в. – «Философском словаре» Радлова [59] – этот термин отсутствует, а Энциклопедия Брокгауза и Ефрона [60] приводит его сугубо как физико-химический термин, обозначающий строение вещества. В значении «строение, устройство» [61]

он встречается в большом «Объяснительном словаре» Михельсона уже в 1870-х гг. А чрезмерное использование этого термина Андреем Белым при разъяснении своих поэтических приемов в предисловии к сборнику «Кубок метелей» вызвало даже критический отклик С. Городецкого, заметившего, что пристрастие Белого к «структуре», т. е. к «машине», порождает лишь «бессмысленную и неоправданную путаницу», граничащую со «слововредительством». [62]

59

Философский словарь / Под ред. Э. Л. Радлова.

60

ЭСБЕ. Т. 31a.

61

Объяснение всех иностранных слов… вошедших в употребление в русский язык… / Сост. М. И. Михельсон. С. 481.

62

С. Городецкий. [Рец. на:] Андрей Белый. Кубок метелей. С. 51–52.

В источниках рубежа веков можно встретить также и социологическое употребление термина: структура «общества», «общественного организма» и т. п. Но и в этих случаях речь идет об использовании естественнонаучного термина, получившего широкое распространение в социологии благодаря социально-биологической теории Г. Спенсера, у которого структура означает результат дифференциации общественного организма. [63] Под влиянием позитивистской социологии, активно использовавшей теории Спенсера, это понятие вошло и в русский научный оборот, а оттуда – в журнальную публицистику и популярную марксистскую литературу. [64]

63

См.: П. Барт. Философия истории как социология.

64

Ср., напр., ст. А. В. Луначарского в сб.: Очерки реалистического мировоззрения. С. 122 сл.

Терминологическую неустойчивость понятия «структура» в применении к гуманитарным наукам в тогдашнем научном узусе красноречиво характеризует тот факт, что в русском переводе (1912) статьи В. Дильтея «Типы мировоззрения» немецкое понятие «Struktur» не идентифицируется в качестве специфического термина, а передается с помощью пяти слов: «структура», «система», «строение», «характер» и даже «неповторимая единичность». [65] Имеются веские основания утверждать, что словоупотребление Шпета действительно оказалось семантической инновацией, поскольку акцентирует понятие «структура» как принадлежащее исключительно к области гуманитарных и социальных наук.

65

В. Дильтей. Типы мировоззрения и обнаружение их в метафизических системах. С. 119–181.

Каковы же источники и мотивы этой семантической инновации? Шпет разрабатывает свое герменевтическое понимание структуры в контексте занятий логикой исторических наук и подготовки книги «История как проблема логики». В ходе этих исследований он как раз и знакомится с феноменологией Гуссерля, которую с самого начала воспринимает в горизонте анализа культурно-исторических явлений. [66] В силу этого интерес Шпета к феноменологии изначально оказывается опосредствованным вопросами понимания и интерпретации языка, культуры и истории. Можно добавить, что и Гуссерль, к которому Шпет приехал в Геттинген, сам был занят в это время разработкой феноменологии мира культуры. Это нашло отражение в его посвященных конституированию духовного мира и не опубликованных при жизни рукописях (т. н. «Идеи II»), а также в семинаре на тему «Природа и дух», который посещал и Шпет. Терминологические следы знакомства Шпета с кругом этих идей Гуссерля относительно феноменологии мира культуры можно обнаружить в статьях «Сознание и его собственник», «Мудрость или разум» и др.

66

Подробнее об этом: A. Haardt. Husserl in Russland. Kunst- und Sprachph"anomenologie bei Gustav Spet und Aleksej Losev.

Параллельно или даже хронологически раньше знакомства с феноменологией Гуссерля Шпет подробнейшим образом штудирует основные работы В. Дильтея, посвященные обоснованию наук о духе. Разбор этих трудов, полемика с ними и самостоятельное развитие идей Дильтея составляют центральное ядро второго тома книги «История как проблема логики», так и не опубликованного при жизни Шпета.

Истоки понятия «структура» в герменевтике Дильтея

Упоминание Дильтея в контексте нашего сюжета дает нам прямое указание на источник терминологического нововведения Шпета, поскольку именно Дильтей,

в свою очередь, вводит в контекст немецкой науки и философии новое понимание термина «структура» как специфического понятия гуманитарных наук. При этом современники вполне осознавали новаторский характер такого словоупотребления, и в первые два десятилетия ХХ в. это понятие оказывается в философских кругах Германии чем-то вроде «фирменного знака» школы Дильтея и связанного с ней философского направления. [67]

67

См.: F. Rodi. Dilthey’s Concept of «Structure» within the Context of 19th Century Science and Philosophy. P. 107–121.

В работах Дильтея мы встречаем это понятие в двух аспектах, по которым развивается его философский и методологический проект «Критика исторического разума», – в антропологическом и культурно-историческом. Структура означает, во-первых, специфический тип целостности и взаимосвязи, характерный для психической жизни. Во-вторых – это характеристика культурных целостностей, которые Дильтей обозначает как «объективации духа». Но и в том, и в другом случае речь идет о строении и свойствах предметностей, познание которых составляет автономную область гуманитарных наук. «Акт, действие, структурная взаимосвязь – все это исключительно предмет наук о духе». [68]

68

В. Дильтей. Собрание сочинений. Т. III. С. 58.

Когда Дильтей говорит «жизнь – это структура» («Leben ist eine Struktur»), [69] то в его тезисе резюмируется программа создания новой – описательной – психологии, которую он намеревался противопоставить экспериментальной психологии естественнонаучного образца. «Учение о структуре представляется мне главной частью описательной психологии», – пишет он, и разъясняет:

Под психической структурой я понимаю порядок, согласно которому в развитой душевной жизни психические факты разного рода закономерно связываются друг с другом посредством внутренне переживаемого отношения. [70]

69

W. Dilthey. Gesammelte Schriften. Bd. XIX. S. 355. О понятии «структура» у Дильтея см. также: F. Rodi. Das strukturierte Ganze. Studien zum Werk von Wilhelm Dilthey.

70

В. Дильтей. Собрание сочинений. Т. III. С. 56, 57.

Итак, структура являет собой особый тип взаимосвязи, которая не задается ни законом причинности, ни какими-то иными закономерностями естественнонаучного порядка (ассоциации, параллелизм и т. п.), но существует как взаимодействие психических функций, различаемых в процессе артикуляции смысла, т. е. отношения потребностей, целей и ценностей в человеческой жизни. Фундамент всей совокупности человеческой деятельности от элементарных практических операций до продуктов духа в науке, искусстве, религии заложен в структуре жизненной взаимосвязи, во взаимодействии человека и внешнего мира (будь то природы или культуры), организованном в соответствии с практическими целеполаганиями и направленном на сохранение и расширение жизни.

Может сложиться впечатление, что в основе представления о структуре лежит биологическое отношение типа «раздражение – реакция» или «организм – среда», и упреки Дильтея в таком понимании действительно имели место. [71] Отвечая на них, Дильтей подчеркивал:

Эта структура психической взаимосвязи обнаруживает, на первый взгляд, сходство с биологической структурой. Но если внимательнее проследить это сходство, мы обнаружим здесь всего лишь смутную аналогию. Скорее, истина заключается в том, что именно на этих свойствах психической жизни, согласно которым она представляет собой структурную взаимосвязь, покоится различие между физическими предметами и тем, что мне дано в переживании, равно как и в рефлексии этого переживания. [72]

71

См.: E. Spranger. Lebensformen. S. 14 ff.

72

В. Дильтей. Собрание сочинений. Т. III. С. 64.

Смысл указанного Дильтеем различия состоит в том, что структурная взаимосвязь формируется в ходе практического освоения мира, т. е. в процессе целеполаганий и поиска средств реализации целей, а не процессе развития биологического организма и его функций. В этом практическом освоении мира складывается целостность жизни, имеющая центр не во внешней среде, а в себе самой, поскольку пронизывающие ее структурные отношения переживаются и осознаются как некое единство. По существу, понятие «структура» и «структурная взаимосвязь» исполняют в дильтеевском проекте «Критики исторического разума» – проекте обоснования самостоятельности гуманитарных наук – ту же роль, что и трансцендентальная апперцепция у Канта, т. е. роль условия, гарантирующего единство сознания в последовательности и многообразии отдельных его актов. Но в отличие от Канта априорный характер единства не задан здесь раз навсегда, а формируется в историческом процессе.