Искусство обольщения

Бак Гейл

— Верити, я полюбил вас. Я предлагаю вам свое имя и руку. Если вы согласитесь, вы окажете мне большую честь, чем я заслуживаю.

Она была изумлена, но только на мгновение. Затем отчаяние и злость на него поднялись в ней с такой силой, что она задохнулась. Он осмелился — осмелился! — лгать ей в такой момент. Подчиняясь импульсу, Верити ударила его по лицу.

Лорд Рэтбоун стоял, будто каменный.

Верити не стала ждать, когда он опомнится. Она открыла дверь и быстро прошла к лестнице. Не оглядываясь, взбежала по ступеням.

Лорд Рэтбоун

стоял, потрясенный и несчастный. Он даже не повернулся, чтобы посмотреть ей вслед. Вдруг какое-то движение в гостиной привлекло его внимание. Он быстро оглядел комнату, обеспокоенный тем, что у их разговора оказался свидетель.

— Кто здесь? — резко спросил он. Массивная фигура поднялась с кресла. Лорд Рэтбоун узнал своего дядю по матери.

— Мистер Петтифорт?

Мистер Петтифорт молча рассматривал несколько минут племянника, так что тому стало неловко. Наконец, он произнес:

— Не будете ли любезны закрыть дверь, милорд. Лорд Рэтбоун закрыл дверь, ощущая, что завлек сам себя в историю, которая с каждой минутой становится все страшнее и непрогляднее. Он расправил плечи и обратился к дяде: — Вы слышали все, что было сказано мною и мисс Уорт.

Мистер Петтифорт кивнул.

— Да. Я задремал, видите ли, и, когда проснулся, передумал объявлять о своем присутствии. Ваш разговор объяснил мне многое, что озадачивало в последнее время. Я удивлялся многозначительным взглядам и репликам, которые адресовались мисс Уорт либо задевали ее, но она никогда мне ни о чем не рассказывала. Я надеялся, что она доверится мне, теперь я сожалею, что не настоял на объяснении.

Лорд Рэтбоун сжал кулаки.

— Я повел себя отвратительно, сэр. Я злоупотребил вашим гостеприимством и глубоко оскорбил члена вашего семейства. Я виню во всем лишь одного себя.

— Хорошо сказано, милорд. Но жаль, что словами не искупить вашей вины. Клевета — жестокая вещь, милорд. Оклеветанному однажды почти невозможно отмыться.

— Я готов сделать все возможное, чтобы смыть эту клевету, но мисс Уорт не позволила мне этого, — тихим голосом сказал лорд Рэтбоун. — Как моя жена, она стала бы недоступна для клеветников.

— Но что еще она получит от этого, милорд? — Изумленный виконт обдумывал вопрос, а мистер Петтифорт продолжал: — Думаю, что при данных обстоятельствах ваш визит лучше прервать.

Лорд Рэтбоун судорожно сглотнул. Ему еще никогда не приходилось испытывать такого унижения. Он поклонился, с трудом сохраняя бесстрастное выражение лица.

— Конечно. На рассвете я отдам распоряжения о своем отъезде.

Он хотел идти и положил руку на ручку двери, когда мистер Петтифорт остановил его.

— Мисс Уорт — моя дальняя родственница. Она происходит из хорошей семьи. Жаль, что вы решили сыграть злую шутку со столь достойной особой. Хотя вы мне и племянник, Рэтбоун, но я не приму вас более в своем доме. Я не желаю терпеть распутника под своей крышей.

Не оглядываясь, лорд Рэтбоун покинул гостиную.

Мистер Петтифорт тяжело вздохнул. Ему нелегко было

указать на дверь виконту. Но он сделал это — и не жалел. Неприятная миссия была выполнена.

Он не знал, что мог бы сделать для мисс Уорт. Мистер Петтифорт чувствовал себя виновным в том, что постигло ее под его крышей. Ее отец был его верным другом — и он относился к ней с симпатией и почтением только за одно это. Но теперь он начал ценить ее по-новому. Ему было больно за свою недальновидность, за то, что он вовремя не пресек несправедливость.

Кроме того, мистер Петтифорт предвидел дальнейшие последствия. Он удивится, если его супруга не найдет, что сказать по этому поводу. Ей никогда не нравилось, что мисс Уорт поселилась в их доме. Он знал это, но надеялся, что в конце концов она примирится с Верити. Он надеялся на это, поскольку мисс Уорт удавалось быть дипломатичной с его женой и влиятельной — с дочерью.

Теперь, когда слухи прочно соединили имя мисс Уорт с именем виконта, он сильно сомневался в хорошем отношении супруги к девушке. Хуже всего, что ее не удастся уговорить молчать. Что касается Сесили — он был уверен, что она впадет в ярость, узнав, что мужчина, предназначенный ей, предпочел другую.

Мистер Петтифорт не любил ссор и противостояния. Именно это, как он видел теперь, подорвало его авторитет в доме. Вместо того чтобы повлиять на воспитание старшей дочери, он полностью отдал все в руки жены. Только раз он был тверд, настояв на том, чтобы нанять мисс Уорт.

Это была мера отчаяния. Он был уверен, что старшая дочь погубит себя. Несмотря на то что ему были отвратительны ее привычки и манеры, он любил дочь. Правда, искренне желая ее перевоспитания, он лелеял мало надежды и был очень удивлен, увидев, что мисс Уорт удалось влиять на Сесили, даже при всех тех ограничениях, которые были ей поставлены.

Теперь, когда он с сожалением думал об упущенном, он размышлял, можно ли было воспитать дочь по-иному. Его доброе лицо стало угрюмым. Да, его мечты не оправдались, но он должен теперь быть тверд и повлиять на жизнь дочери для ее блага.

Миссис Петтифорт, несомненно, будет очень возражать против ущемления ее непререкаемого авторитета. Ему были крайне неприятны мысли о сцене, которая произойдет. Однако нужно было брать ситуацию в свои руки. Чем ранее дело будет завершено и его позиция объяснена, тем раньше он вновь обретет душевный покой.

Утром он прибегнет к праву главы семейства.

Глава 16

Верити сейчас желала лишь одного: оставшись одной, дать волю слезам. Но и этого ей не было дано. Горничная, которая оставалась в ее комнате, чтобы развести огонь, предложила помочь ей раздеться и Верити была вынуждена с благодарностью принять предложение. Горничная специально не ложилась спать, чтобы дождаться ее, и Верити считала недопустимым отсылать ее прочь. Верити взяла себя в руки и, хотя говорила с горничной сухо и холодно, не выдала себя.