Искусство проклинать
Шрифт:
— Тогда почему, вдруг, такой вопрос? — иногда я сама себя терпеть не могу за это дурацкое желание обострить ситуацию, но и удержаться, тоже, не всегда получается: Лев Борисыч у нас, кстати, иудей. Такое вероисповедание тебе не внушает доверия? А Витька, если не ошибаюсь, — буддист. Ты только христианам доверяешь своё сокровище, или как?
— Ну что ты, Тина! Никакого недоверия я не высказывал. И ни в ком из вас я не сомневаюсь…. Мне просто… так спокойнее.
— Спасибо! Мне теперь тоже гораздо спокойней. Можно продолжать работу? — я говорю уже без
— Прости, Тина! Конечно, это глупость; задавать такие вопросы. Не знаю, что на меня нашло… Представляю, как это выглядит.
— По телефону это никак не выглядит. Это слышится. Странновато, но вполне прилично — успокаиваю его я.
— Что слышится? Что я дурак? Но я же не совсем дурак, Тина! Я раненый на излечении, а кроме того, ещё и контуженный. Ты простишь дурака? Или — контуженного… Кого тебе легче простить, Тина? — я чувствую по голосу, что он улыбается и, почему-то, довольна, что он не видит моей ответной улыбки. Обаяния у этого контуженного не отнимешь!
— Ну, прости, Тина — а — а! — теперь он слегка передразнивает Маринку, и я с трудом удерживаюсь, чтобы не рассмеяться: Скажи, прощаешь?
— Прощаю, живи спокойно! Теперь всё? Я пошла?
— Спасибо, Тина! Спокойной ночи!
В пятницу у нас царит Вивальди. Это мой день и музыку заказываю я. Я же плачу и за обед в Пицце. У меня всё ладится и спорится с самого утра. Эскизы для Дана готовы, и Ашот, как всегда, «на высоте». Мы с ним решили, что бережёного Бог бережёт, и, прежде чем латать царапины на кресте, сделали пробные образцы. Полного тождества металлов добиться, в наших условиях, разумеется, невозможно, но визуально вышло как раз то, что надо: цвет в цвет.
Я не рискнула снимать аппликацию, поэтому, с помощью хитрых приспособлений, мы стали заливать повреждения поэтапно, — сначала золото, потом, после чуть ли не шаманских ухищрений и предосторожностей, — платину. Не знаю, как чувствовал себя Ашот, а у меня поджилки тряслись, но всё получилось.
Мне очень хотелось, чтобы реставрационное вмешательство было минимальным, и это, разумеется, очень «давило на нервы» каждому. С оборудованием обычной, пусть даже первоклассной мастерской, делать такую работу — авантюра, но мои дорогие коллеги считают это подвигом, и мы с Аштом не подвели! Когда я загладила последние неровности на границе аппликации, Витька, давно бросивший свои «морские цацки», шумно перевёл дух у меня за плечом.
— Ну, Тайна! Молодец ты, девочка, вот что я скажу! Видел я мастеров художественной штопки, но таких!..
— Это Ашот молодец, а моя песня ещё впереди! — отмахиваюсь я, хотя про себя согласна с ним ровно на пятьдесят процентов.
Ашот молча улыбается и посылает мне фирменный кивок «снизу — вверх», в котором участвуют сначала подбородок, потом слегка наметившаяся улыбка и, наконец, взмах ресницами.
Мы с ним с самого начала знакомства отметили эту нашу общую странную особенность приветствовать всех не обычным наклоном головы, а, наоборот, коротким запрокидыванием лица вверх.
Витька, обняв Ашота за плечи, потряхивает его от полноты чувств и начинает перечислять все лестные эпитеты, которые приходят ему в голову. Когда смеяться начинают уже все, шеф поднимается со своего места, куда ушёл после двухчасового стояния за моей спиной и торжественно объявляет, что мы не перестаём его изумлять и радовать.
— Жалко, что Дана нет! — добавляет Маринка: Вот бы кто обрадовался….
— И магарыч бы поставил, за такую удачу — мечтательно тянет Витька с видом завзятого алкаша.
— Витюля, солнышко, — укоризненно заявляю я: Клиент не обязан «смазывать» каждую нашу отдельную мелкую удачу. Так его и разорить недолго. Это мой собственный праздник, значит, и магар ты можешь требовать с меня
лично. Хочешь шампанского?
Он делает коварное лицо и азартно потирает руки: Ну, Тайна! А ты прямо золотая рыбка, а не коллега! Хочу… пива! Да не простого, а «Баварии»! Холодненькой!
— Хоть замороженного! Только ангину снова не подхвати! От жадности…. Сейчас звякну Васо, будет тебе «Бавария», сноб ты несчастный! Ашот, тебе заказывать?
Ашот, конечно, тоже хочет участвовать в угощении жаждущих, а я возражаю, Витька требует «двойного обмывания», Лев Борисыч грозит ему страшными карами за разложение трудовой дисциплины, всем весело и радостно, — получилось!
Пиво решено заказать в Пиццу, а пока дружно заняться работой и «подчистить хвосты по всем «горящим» заказам.
— Тайна, ты супер! — хрипит за моей спиной Витька, громким, рассчитанным на всеобщее внимание шёпотом, и я досадливо — нарочито шиплю в ответ так же громко.
— Сам никто! Работай, сачковать вредно! Деньги от этого убывают!
Ну, зовёт и зовёт Тайной, пусть! Я, и в самом деле, не слишком откровенная. Зато Ашота он зовёт Асом, а за одно это я позволю ему величать меня хоть Чумой Болотной. Ашот, действительно, ас, хотя Витька имеет в виду «Ашот — сын», — старый Багратян тоже был Ашотом.
За полчаса до обеда прозвенел колокольчик у входной двери, и я подняла голову, ожидая увидеть Дана, но это был незнакомый мужчина в толстом кожаном плаще и шляпе. Он заговорил с Маринкой, и я снова склонилась над замком жемчужного колье, который следовало бы не ремонтировать, а переплавить как лом, если бы не впаянные в него крошечные бриллианты.
Низкооплачиваемая, трудоёмкая и, честно говоря, недолговечная работа: стоит снова за что — нибудь зацепиться, и опять будет разрыв спайки или выпадение пружинки замка. Я посоветовала клиентке убавить длину колье сантиметров на шесть, но случай оказался безнадёжным: тут, чем длиннее, тем престижнее, а девица на этом помешана.
Маринка вызвала шефа. Ашот ещё не закончил своей возни с золотым браслетом.
Витька, судя по звукам сзади, начал «прибираться» у себя на столе, превращая большой бардак в кучу — малу.